Рейха нет желания продолжать войну с Россией. Мы хотели бы предложить господину Сталину заключить перемирие и закрепить демаркационную линию по линии фронта, а позже уже подготовить мирный договор в рамках которого обо всем договориться
– господин Тресков. Я безусловно рад, что ваш Гитлер погиб. Нашей стране его планы принесли много бед, но не кажется ли Вам, что стоило бы вернуть границы к соглашению августа 1939 года, когда мы были еще союзниками?
– господин Жуков, я понимаю Ваше беспокойство, но, поверьте, мы будем делать все возможное, чтобы восстановить добрососедские отношение, а для этого, как мы понимаем, нам надо будет договориться о границах.
Жуков повернулся к Курганскому:
– Коля, со Ставкой связь установлена?
– Так точно, товарищ Маршал!
– Соедини!
Жуков вышел в соседнюю комнату поговорить со Сталиным. Беседа длились почти сорок минут. Пару раз он хотел бросить трубку, один раз даже чуть было не сказал: «Вы прямо как Троцкий, который сдал полстраны в Брест-Литовске», но сдержался, потому что это было бы последнее, что он вообще кому-то сказал.
В итоге Сталин категорично потребовал от Жукова подписать перемирие с разграничением по линии фронта.
– А Ленинград? Они просят Ленинград!
– Пусть забирают, ты патом атабьешь!
Сталин смалодушничал. Поверил Борману, что теперь все будет по другому, мир, спокойствие, сотрудничество.
Ну да, вернули всех пленных. Они все равно мимо проехали на новые стройки пятилетки. Стрелять, убивать перестали. Но сколько потеряли территорий! Почти вся Украина, Прибалтика, Финляндии пришлось все обратно отдать, и самое главное Ленинград. И еще ведь, суки, специально его в Гитлерград переименовали. Чтобы мы зубами от злости скрипели.
Когда Сталин умер, Жуков по общему согласию стал руководителем страны. Собственно, больше никто и не мог бы удовлетворить потребность ее жителей в справедливости. Если к Прибалтике привыкнуть не успели, то Украина была плоть от плоти своя. Минск, Могилев, Смоленск – исконные русские земли, которые сегодня принадлежали немцам.
Такой мир никого не устраивал, и потому с Жуковым были связаны все чаяния и надежды.
А Жуков ждал уже 7 лет. Он понимал, что за сталинские десять лет перемирия Германия набралась сил. Последний враг Британия уже подписала с Борманом мирный договор и начала торговлю. Тем более, что Германия уступила Англии часть французских колоний и Исландию.
США были далеко, и после того, как ее не позвали к дележу европейского пирога, отстранилась от дел старого света совсем.
Напряженными были только германо-советские отношения, да и то, постепенно все начали к этому привыкать.
В кабинет зашел адъютант Жукова полковник Курганский.
– Товарищ маршал, капитан второго ранга Гвоздев по Вашему
