напряженная нотка.
– Ничего. – Я стряхиваю ладонь подруги и сажусь на корточки, обхватив голову руками. – Ничего! Он меня ударил. Я… Он… должен был извиниться. – Едва выдавливаю из себя слова; они крепко сидят у меня в глотке и, как только выходят изо рта, повисают в воздухе между нами, тяжелые и неправильные.
Люси опускается на колени рядом со мной и смахивает с моего лба непослушные волосы, как делала все те месяцы, когда я почти не выходила из своей комнаты.
– Эй. – Я не хочу смотреть на нее. – Мэй. Посмотри на меня, пожалуйста.
Я наконец уступаю.
Она склоняет голову набок.
– Подруга. Я у тебя такой агрессии уже несколько месяцев не видела. В чем дело? Само место повлияло? Что придется слышать, как играет группа? Прости, я даже не подумала об этом, когда попросила тебя…
Я делаю пару глубоких вдохов, пытаюсь замедлить бешено стучащее сердце.
Мои руки сжаты настолько сильно, что я задаюсь вопросом, не переломаются ли все крошечные кости в моих кистях.
– Нет… ничего. Я в порядке. Просто… – Поднимаюсь, и она следует моему примеру. Я пытаюсь стряхнуть морок, вести себя нормально и не портить Люси всю ночь, как делала за прошедший год больше раз, чем могу сосчитать.
– У меня все хорошо, – говорю я снова. Прислоняюсь к стене на мгновение.
Люси знает, что я лгу, я знаю, что я лгу, но что еще сказать? Я не понимаю, что на меня повлияло. Звук инструментов? Возвращение в школу? То, что мои родители отстой? Грядущая годовщина, до которой чуть больше месяца? Все и ничего, свалившееся в один гигантский долбаный беспорядок?
Люси вздыхает.
– Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? Слушай, извини за то, что я сказала в машине. Знаю, ты злишься, что я тебя бросила… – Она проводит рукой по кудрям. – Но пойми: мне нужно получить стипендию. Нужно выбраться отсюда, понимаешь? Последние пару месяцев папа снова вел себя странно, и его новая девушка не слишком-то помогает. – Люси замолкает. – Просто знай, что это не личное, хорошо? Я тебя люблю.
– Я поняла. – Чувствую себя эгоцентричной сукой. – Прости. Я тоже тебя люблю.
– Я знаю. – Она смотрит на часы. – Извини, что так резко обрываю, но мне уже пора. Идем?
Я киваю и машу ей, мол, веди.
Глава 8
Зак
Я, похоже, уже вечность торчу в этой комнате с Конором, Мэттом и чертовой Розалин, которая, очевидно, теперь постоянное приложение к Мэтту. Когда я вошел вместе с Конором, глаза Розы открылись так широко, что удивительно, как они из ее головы не выпали. И как же чудесно сидеть и смотреть, как мой лучший друг болтает с моим бывшим другом, а моя бывшая девушка с ним же обжимается. Словно одно из тех глупых шоу, которые так любит Гвен, и одна из главных причин, почему я уже несколько месяцев не был ни на одной из репетиций. Я бы предпочел остаться дома, слушать, как в спальне отца орет телевизор, ужинать в одиночестве,
