прокуратуры. Мои действия были признаны правомерными. Матросику же вменялось нахождение на боевом посту в нетрезвом состоянии и попытка неподчинения офицеру. Получил он свои двадцать суток ареста, отсидел на гарнизонной гауптвахте и последний, пятый, год службы был тише воды и ниже травы. Победило милосердие, что, может быть, и не совсем правильно. В таких случаях я вспоминаю британского премьера Черчилля, который говорил, тыкая пальцем на восток: «Пока у них правит человек, а не закон, порядка там не будет». В приведенной ситуации главную роль сыграл человек, именно я, а не закон, в соответствии с которым матросу грозило 5-6 лет заключения. Но я был доволен и гордился проявленным гуманизмом.
В другом случае ко мне и моим коллегам подбиралась стихия. Мы возвращались в Балтийск со Средиземного моря. Там вели наблюдение за американцами в ходе первого в истории 6 флота США учения оперативного авианосного ударного соединения на отработке действий в начальный период войны. Наш разведывательный корабль был небольшим судном, водоизмещением всего 300 тонн, переделанным под наши нужды из рыболовного траулера типа «юггер». Мы очень плодотворно поработали в Средиземном море, толкаясь две недели среди авианосцев, крейсеров, фрегатов и прочих. По сравнению с ними мы были просто козявкой, но в наглую крутились среди них, подняв сигналы – «Следую с страхом» или «Потерял управление». Мы так надоели своим начальством американцам, что они грозили нам кулаками с борта своих кораблей. На большее они не решались. Забегая вперед, скажу, что труд наш получил высокую оценку. Многие получили ордена, мне же это по молодости лет достались золотые часы от министра обороны.
Так вот, идем мы днем в Атлантике, вдоль берегов северной части Португалии. Впереди – Бискайский залив. Тишина, солнышко, штиль, благолепие. Слушаем береговые радиостанции, обеспечивающие мореплавание в этом районе. Неожиданно, это при такой-то погоде, слышим штормовое предупреждение о надвигающемся шторме от норд-оста силою 11 баллов. Одновременно всем судам рекомендовалось укрыться в портах, заливах, бухтах. Но куда нам укрываться в иностранных водах, коль на борту у нас масса аппаратуры, не оставляющей сомнений в ее предназначении, куча секретных документов.
Командир корабля принял решение следовать прежним курсом домой, т. е. навстречу шторму. К вечеру вошли в Бискайский залив, погода испортилась, стало прилично покачивать. Поскольку я ходовой вахты не нес, пошел спать. Ночью проснулся от того, что меня выкинуло из койки, несмотря на защитное ограждение. Очнувшись на полу, я с трудом встал. Качало неимоверно. Попытался зажечь в каюте свет. Он не включался, за бортом раздавался грохот волн. Привычного гула корабельного двигателя не прослушивалось. Кое-как я нашел и натянул одежду, сапоги, фуражку и отправился наверх для уточнения обстановки. В коридоре кают и в других помещениях света также не было. Продвигаться вперед приходилось с использованием цирковых приемов. С трудом
