защищённые густо разросшейся ежевикой и заборами из десятка палок, обмотанных кое-как ржавой колючей проволокой. Затем их заменили сады.
В садах деревьев было больше, но сквозь их кроны Пятый различал белёные высокие каменные заборы. Но дома не прижимались к железной дороге, между ними и садами было строго соблюдаемое расстояние – видимо, обычная дорога.
Когда они дошли до переезда, Пятый убедился в правильности своего предположения: к переезду сходились три улицы, состоящие из одноэтажных домов. Центральная, самая широкая, постепенно поднималась вверх, где-то далеко во что-то упираясь. Правая и левая ничем особенным не выделялись, разве что левая, косвенно уводящая к городу, была больше усажена деревьями.
Пятый смотрел на них, пока будка ГАИ, сейчас безусловно пустая, не заслонила ему вид. Тогда он стал смотреть вперёд и влево. Там бесконечный забор отступил от дороги, прервался несколько раз, пропуская дороги и отдалился ещё дальше, отгородившись двумя стенами деревьев вдоль автомобильной дороги, тротуаром и узкой полоской кукурузного поля.
Пятый был бы не прочь сойти с рельсов и войти в город, но Второй сосредоточенно шагал по шпалам, упорно не замечая неритмичности своей походки. Ноги, чтобы идти через шпалу, были коротки, а наступать на каждую было слишком неудобно. Нога то и дело наступала на гальку, но Второй всё никак не отходил в сторону.
Пятый решил не вмешиваться, ведь ходьба – личное дело каждого. Второй слишком долго ходил, чтобы просто так сбивать себе ноги.
А в личные обеты Пятый старался не вмешиваться.
Тем временем забор слева прервался надолго. Вместе со стеной деревьев. В проёме виднелось полустеклянное здание с диспетчерской вышкой в качестве украшения. Пятый поднапряг глаза и прочитал вывеску «Аэропорт».
Значит, город был не так уж мал, если в нём пересекались два разных пути дальнего следования. Но…
– Море в сорока километрах на северо-восток отсюда, но порта там нет. Плавать некуда.
Второй всё-таки сошёл с неудобных шпал и пристроился идти рядом. Пятый посмотрел вперёд и понял причину – дальше путь занимал состав. И обозримого конца ему не было.
Они перешли на тропинку, которая шла вдоль рельсов. Второй, вынужденный идти рядом, оживился и заговорил о всякой всячине. За обсуждением важных пустяков они отмерили пару километров, а город всё не кончался. Даже наоборот, огороды то и дело сменялись замусоренными пустырями, а за заборами огородов стали проглядывать плановые четырёх- и пятиэтажки.
Огороды окончательно прекратились, и железная дорога стала отделена от города только пяти метрами полосы отчуждения и узкой полоской асфальта. Тут Второй ни с того ни с сего сказал «мне туда» – поднырнул под очередной вагон и оказался на другой стороне насыпи. Пятый постоял-постоял, да и полез за ним – Второй был левша и иногда его желание «быть слева от всего сразу» срабатывало быстро и радикально. Пятый к этому уже привык.
Но
