фоне темного горного неба горела яркая радуга. Светлана и Геннадий устроились на небольшой террасе и, прижавшись, друг к другу, грелись в лучах утреннего солнца. Каждый думал о своем. Ему впервые доверили руководство сложным восхождением. Она переживала за него.
– Я боюсь за тебя. Будь осторожней, родной мой. Ведь это очень опасно? Да? Скажи?..
Геннадий задумался. Маршрут действительно сложный, две ночи на отвесной скале; три отрицательных угла; придется забить более сотни крючьев, ближе к вершине ледовый участок. Странно, но он не чувствовал опасности и не испытывал страха. Его тянуло туда на эту отвесную, как стена, скалу.
– Со мной отличные ребята. Мы сработались, и будем надежно страховать друг друга – ответил он.
Под ними ревела и клокотала низвергающаяся в бездну вода.
– Пошли, надо еще раз все проверить и на отдых. Выезжаем завтра на рассвете, затем большой переход, послезавтра … Штурм.
… В эти дни лагерь жил известиями о спортивной группе. У столовой на специальном стенде вывесили схему прохождения маршрута. На схеме флажками отмечали точки, завоеванные у стены.
Альпинисты, обсуждая детали, всегда толпились у стенда.
– Здесь ночевка. Парень в серой вязаной шапочке с помпоном, ткнул пальцем в изображенный на схеме карниз.
– Ничего ты не знаешь, темнота, – презрительно вмешался другой в шляпе с пером, – на таких местах не ночуют …
– Ребята, а это восхождение какой категории? – спрашивал веснушчатый новичок.
Светлана подолгу стояла у стенда, слушая, о чем говорят …
На второй день, когда Кирилл Павлович взял Светлану с собой, спортсмены должны были пройти две трети маршрута и зацепиться на ночевку перед наиболее сложным участком.
От места, куда подъехали на машине, пришлось идти часа два, поочередно неся тяжелую трубу с треногой.
Наконец, после изнурительного подъема, расположились на плоской площадке противоположного склона. Кирилл Павлович настроил трубу, Софья Владимировна вскинула бинокль.
С этого наблюдательного пункта хорошо просматривалась северная часть всего вздыбленного массива: с усеченной доской огромной стены. Суровая и неприступная, она вызывающе взирала на окружающий мир. Даже солнце только к вечеру осторожно притрагивалось к ней своими косыми лучами. Отсюда, с большого расстояния, отдельные детали рельефа сглаживались и лишь по белому снегу, приклеившемуся между серых припорошенных скал, можно было различить кое-какие неровности.
Светлана ничего не соображала, сердце тяжело стучало и гулко отдавалось в голове. Она с неприязнью смотрела на эту большую мрачную гору, таящую в себе столько опасности.
– Вон там, куда показывают руками, четыре маленькие точки, но что они по сравнению с этим могучим исполином? Стоит ему чуть-чуть шевельнуть своим хребтом, и он сбросит их прочь.
Ей
