мог лишить себя удовольствия проехать лишние двадцать километров, выбрав путь по кольцевой автомагистрали. Машина шла бесшумно и плавно, скрадывая неровности дороги, двигатель быстро набирал обороты.
– Вот оно истинное удовольствие, – думал он, – какое успокаивающее действие производит дорога.
Давняя мечта стать владельцем новой, цвета морской волны, Волги, наконец-то сбылась.
– Молодец Кудрявцев, хороший парень, – продолжал он свои мысли, – если бы ни его помощь, не купил бы.
Указатели, съезды, мосты и путепроводы, постовые автоинспекторы, все это было давно знакомо и все же, каждый раз, проезжая по этим местам, он по-прежнему испытывал удовольствие.
Все заботы, бесконечные хлопоты, тревоги и переживания, оставались там, а здесь была стремительно набегающая дорога и наслаждение скорости.
Если бы откровенно разобраться в способностях Арнольда Григорьевича, то можно было бы точно сказать, что водителем он был классным, и в этом ремесле был лучше, чем в науке.
Лаборатория, куда ехал Арнольд Григорьевич, была плодом содружества кафедры с заводом, где главным инженером был Кудрявцев муж Лизы, дочери Петрова. За короткое время в результате неиссякаемой энергии Арнольда Григорьевича, удалось оснастить ее всем необходимым: различными испытательными стендами, прессами, измерительной аппаратурой, небольшими лабораторными смесителями, термическими печами и многим другим оборудованием.
Несколько лет тому, когда на заводе Кудрявцева, осваивали новое изделие, лаборатория Тарасова, оказала им большую помощь. Тарасов считал честью для кафедры участвовать в решениях производственных задач. Арнольд был посредником между Кудрявцевым и Тарасовым и проводил все работы. Изделие внедрили, тему закончили, но взаимоотношения завода с институтом закрепились, стали постоянными.
« – Связь науки с производством – дело большой государственной важности», – говорил Арнольд.
– Вы больше внедряйте, а мы все это затем научно обоснуем.
Когда на заводе отпала необходимость проводить исследовательские работы, Арнольд попросил Кудрявцева:
– Поддержи науку. Набрали штат сотрудников, не разгонишь ведь. Позже сочтемся, не останемся в долгу.
Приезжая на завод, Арнольд всегда начинал разговор о будущей диссертации главного инженера, возбуждая тем самым повышенный интерес Кости, который при этом загорался.
Кудрявцев всегда думал:
– Ну, все, с завтрашнего дня начну писать.
Но завтра производственные дела захватывали его, и он забывал о диссертации, вспоминая о ней только при очередном визите Довжецкого.
Арнольд иногда приглашал Кудрявцева в ресторан, либо на банкет очередного диссертанта. Костя делал ответы из квартальных премий.
Он поддержал Довжецкого, продлив прежний договор. Так существовала лаборатория.
Получить хорошую современную лабораторию Довжецкий стремился давно. Причин, побуждавших его к этому было много. Главными
