от них, потому что они все равно потом настигнут.
Папа пообещал, что отдаст сына на бокс, чтобы он мог защищаться кулаками. Самым тяжелым был второй день. Нужно было идти в школу с разукрашенным лицом, а потом угрюмо отсиживать занятия, зная, что беззаботное время закончено, и теперь ты больше не любимец класса, а одинокий отщепенец без красного галстука.
В тот день было много насмешек, угроз, шушуканья за спиной, но самым тяжелым было, когда одноклассники, которые еще вчера были закадычными друзьями, не отвечали на приветствие и торопливо сторонились, словно боялись запачкаться. Даже Шавкет при встрече с Марком шарахнулся от него, как от прокаженного.
Учителя тоже игнорировали лучшего ученика, которого еще вчера ставили в пример. Марка перестали вызывать к доске, ставить ему оценки. А когда он поднимал руку, ее демонстративно не замечали. Отсутствие красного галстука на шее выделяло его из всего класса. Это было сопоставимо с позорным клеймом на лице в дикое средневековье.
В конце четверти учителя начали вызывать Марка к доске, поскольку нужно было ставить оценку в четверти. Опального ученика почти не слушали. Одноклассники на его ответах начинали гудеть, и им не делали замечаний. А учительница в это время что-то писала в журнале и делала вид, что ее совсем не интересует ответ. Под всеобщее удовлетворение Крамеру ставили тройку и отправляли на место. Так он из блестящего ученика и круглого отличника превратился в невзрачного троечника. Это продолжалось года полтора.
Но затем волны неудачи, видимо, начали отступать. К середине седьмого класса все стало возвращаться на свои места. Скатившийся на тройки Марк снова выбился в лидеры. Его опять принялись привлекать к активной деятельности в классе. Как-никак Крамер ходил в музыкальную школу и лучше всех в школе играл на фортепьяно, поэтому ни один школьный концерт не обходился без него. Преуспел он и в боксе: после года занятий мальчик неожиданно стал победителем в юношеских соревнованиях города. Злые гопники заткнулись. Марк снова чувствовал себя счастливым, удачливым и всеми любимым. Правда, иной раз ему нет-нет да и напоминали, что он из семьи отказников.
Это царапало сердце. Обиднее всего, когда об этом при всех учащихся говорили преподаватели. Как-никак, в классе были девочки, нравившиеся Марку, и среди них Наташа Бейлис, которая демонстративно отказалась сидеть с ним за одной партой из-за того, что его родители предали Родину.
Но когда «отказником» его обзывали во дворе, Марк к этому относился спокойно. Называли с досады, что проигрывали ему в карты. Ведь у Марка совершенно неожиданно открылся талант картежника. Он освоил все азартные игры: в дурака, в покер, в очко, в буру – и всегда выигрывал. А играли, как правило, на деньги. По этой причине наш друг почти с тринадцати лет имел карманные деньги, и для его возраста – очень даже приличные.
В четырнадцать лет снова пошел откат. Марку неожиданно припомнили, что он изгой в этом славном передовом
