голос. Холи держал в руках шарф, когда появился в дверном проёме кухни. – Давай же, внизу в столе за большой кастрюлей. Пусть поспит.
Я тут же полезла за этой бутылкой. Понятия не имею, откуда она взялась здесь. Видимо, одна из заначек Габриэля. Он говорит, призраки не могут опьянеть сколько бы не выпили, а пьют они только ради вкуса и не слишком часто – чтобы не приелось. Призрак подсел к Лив и легонько обнял её. Через несколько мгновений Лорна перестала причитать и судорожно оглядывалась, будто чувствует, что кто-то рядом, но никак не может этого кого-то рассмотреть. Я поставила перед ней стакан, наполненный на четверть обжигающей жидкостью. Грин брезгливо скривилась, глядя на него, но затем одним махом вылила в себя всё содержимое сосуда и зажала рот рукой. Призрак помог ей встать – пусть этого Лорна даже не осознавала – и уложил на диван. Девушка расслабилась, практически моментально провалившись в сон. Я аккуратно укрыла её покрывалом, пока Габриэль ставил вариться кофе.
– Зеркало придётся забрать, Адерин. – тихо произнёс Холи. – Если в нём появилось другое отражение, то оно теперь всегда будет показываться в этом зеркале.
– Она любит это зеркало. – я крутила блестящую вещицу в руках, наблюдая, как переливаются разными цветами огромные стеклянные стразы. Они все как одна розовые, но свет, преломляясь в них, получается всех цветов радуги.
– Оно приклеено, вытащи его и всё. – строго сказал призрак. – Ножом поддень, а блестяшки ей оставишь. Скажи, что разбилось. Тебя всему учить надо?
– Да что с тобой? – возразила я.
– Со мной?! – моментально взвился Холи, но в также быстро утихомирился он, устало выдохнув. – Прости. Ты в порядке? Не испугалась Лив? Это просто шоковое состояние. Ступор. Почти как истерика, только без крика и плача. – объяснял призрак, неотрывно помешивая кофе на плите. – Не хотел тебя будить, я рано ушёл сегодня. Выспалась?
– У тебя что-то не так, Габриэль? – я взяла его за руку. Он в одно мгновение то становится невозможно горячим, то практически ледяным. В человеческом случае я назвала бы это ознобом, просто очень ускоренным, но он же призрак! Они тоже также болею? – Что с тобой?
– Ты помнишь, как писала свои зарисовки, Адерин? – Габриэль отложил ложку. – Хотя бы одну.
– Конечно. – без раздумий ответила я.
В голове всплывают картинки, на которых я смотрю на себя со стороны. Сижу и печатаю на кухне за столом. На улице день, рядом на столе стоит чашка с остывшим кофе или чаем, громким эхо раздаётся тиканье часов. Но днём я обычно пропадаю в издательстве. Писать могу только по вечерам, а ночное время оставляю на то, чтобы элементарно выспаться и не клевать носом в клавиатуру, проверяя статьи. Наверное, вспоминаются только те дни, когда я могла сидеть и сочинять ещё до такой загруженности на работе. Да, последнее время я практически не садилась за написание новых зарисовок.
– Точно? – он налил себе кофе в любимую белоснежную чашку с блюдцем и устроился за столом.
– Да. Определённо. – уверенно
