знаю… сказали она в больнице. Я еду туда.
Иду в прихожую, по пути застегивая рубашку. Грета за мной:
– Антон, кто тебе звонил?
– Да не знаю я кто! – Нервно повышаю голос.
– Знаешь что? Я еду с тобой!
Пока мы с Гретой едем до больницы на ее миникупере, я молчу и думаю о сестре. Очень переживаю за нее, ведь Эля – единственный родной мне человек. Моя кровинушка. А еще я размышляю над тем что бы произошло на кухне, если бы не этот звонок.
Грета всегда любила меня больше, чем мою сестру. Она этого не говорила, но это очень чувствовалось. Ведь она привозила мне самые крутые игрушки, покупала модную одежду, заваливала сладостями и всякими прочими мелочами. Эле, конечно, тоже доставалось. Но не в таком количестве. Из нас двоих Грета уделяла мне куда больше внимания. Но с тех пор, как не стало родителей прошло уже восемь лет, и теперь она уже не смотрит на меня, как на ребенка, о котором надо заботиться. Вот черт, переспать с тетей… я просто не могу себе этого позволить. Как я потом буду смотреть ей в глаза? А в глаза сестре? Черт, надеюсь Эля в порядке и все это лишь дурацкий розыгрыш. В голове, конечно, полная каша.
Приезжаем в больницу. Выхожу из машины и захожу в здание, не дожидаясь Грету. Вижу медсестру. Спрашиваю не поступала ли девушка 22-х лет, светленькая, голубоглазая, по паспорту – Сиджанская Элла. Медсестра говорит, что она на третьем этаже в палате 312. Я поднимаюсь на третий и ищу нужную мне дверь. Натыкаюсь на врача, пожилого мужчину в длинном халате и с медицинской шапкой на голове. Он обращается ко мне:
– Молодой человек, вы что-то ищете?
– Да, свою сестру. 312-я палата где тут у вас?
– В конце коридора слева.
– Спасибо.
– Девушка уже пришла в себя.
Бегу в конец коридора, нахожу нужную мне дверь и врываюсь внутрь. Вижу еще одну медсестру в халате, стоящую у окна с градусником в руке. На койке в центре помещения лежит Эля. Слава Богу она в сознании. Говорю медсестре, что я брат этой девушки, а сам подхожу и сажусь на кровать.
– Антон, ты приехал! – Эля слегка приподнимается, и я крепко ее обнимаю. Она чертовски горячая.
– Что случилось? Что? Что с тобой произошло? – Чувствую, как бешено колотится мое сердце.
– Антон, я… я… – Эля пытается выдавить из себя слова, но как будто теряет мысль. По ее щеке катится слеза.
Внезапно в разговор вмешивается медсестра:
– Друзья сказали, что она упала в обморок. Они не смогли привести ее в чувства и поэтому позвонили в неотложку.
Я смотрю на Элю и спрашиваю:
– Как ты себя чувствуешь?
Но вместо Эли на мой вопрос снова отвечает женщина в халате:
– Давление у нее в норме. Температура, правда, слегка повышена. Но незначительно.
Эля молча глядит на меня с кислым лицом и хлопает мокрыми от слез ресницами.
В палату заходит Грета. Медсестра обводит ее своим взглядом:
– Прошу прощения… а вы, наверное, мать девушки?
– Я ее тетя.
– У
