завтрашнего объяснения, Нехлюдка потащил своё шпионское оборудование, отслужившие ему верой и правдой по направлению к двери, ведущей вниз…
Но, к сожалению, эффект от Нехлюдкиной вылазки был минимальным, если не нулевым.
Придя к ней на следующий день, Нехлюдка вместо приветствия пустил веером на стол пачку фотографий в направлении блудницы. Она мельком взглянула на самую верхнюю из них, на которой её лицо было искажено гримасой оргазма.
Нехлюдка в позе общественного обвинителя, с выражением скорбной отрешённости от всего, ожидал произведённого эффекта.
Его не последовало. Мюħелин, потягиваясь спросонья, промурлыкала:
– OK. So what?13
Обалдевший от подобного нахальства Нехлюдка решил отыграть свой последний козырь.
– Ага, тебе нечего на это сказать!? А что ты тогда скажешь на это? – и Нехлюдка надвигаясь на Мюħелин как Атос на миледи, пустил другой веер, в котором уже фигурировала мулатка.
– А на это я скажу вот что… – улыбнулась Мюħелин и потянула Нехлюдку к себе.
Через несколько минут, если кто-нибудь, да хотя бы, тот же самый негр, который скорее всего даже и не подозревал о Нехлюдкином существовании, стоял бы за окном и делал фотоснимки, они бы очень хорошо дополнили коллекцию, которой Нехлюдка посвятил столько эмоций и страсти.
Но как бы там ни было, этот эпизод хотя и был серьёзным испытанием отношений, всё же не явился причиной их окончательного разрыва.
Последней же соломинкой, переломившей хребет их любви был совместный визит на swinging party14, по-русски, в просторечии просто называемой "групповухой". Мюħелин убедила Нехлюдку туда пойти, в надежде помочь ему избавиться от мелкособственнических инстинктов в сексе. Нехлюдка после некоторых колебаний согласился, отчасти из любопытства, а отчасти чтобы впечатлить Мюħелин, что и он не чужд идеалам свободной любви.
Party это происходило в роскошной квартире Нью-Йоркского Вест Сайда.
Когда они туда пришли, вечеринка уже была в полном разгаре. Нехлюдка был впечатлён дорогим декором отделки, а также непосредственностью манеры общения присутствующих. Большинство гостей (а кто там был гостем, кто хозяином, Нехлюдка так никогда и не узнал) были в костюмах Адама и Евы, хотя некоторые, видимо склонные к садомазохистским утехам, прохаживались в кожаных доспехах с множеством металлических заклёпок, а также с хлыстами и розгами.
Толпа была в основном интернациональной, многие говорили по-французски, кое-кто по-английски, кто-то ещё на каких-то Нехлюдке неизвестных языках. Вокруг было полно алкоголя, фруктов и лёгких закусок, где-то, как обратил внимание Нехлюдка, рассыпался какой-то белый порошок, кто-то потягивал за приятной беседой какой-то янтарный дринк, а кто-то покуривал траву-мураву.
Ну и конечно, в разных углах и прямо в центре комнаты, словом, где попало, группы из двух, трёх, а в одном случае даже из восьми человек,
OK. So what?
Swinging party
