он, чтобы заполнить паузу.
Лена села рядом и с вызовом посмотрела на маму.
– А вы, по всей видимости, коллеги? – уточнила Анна Аркадьевна.
Борис Сергеевич кивнул.
– Турбаза? Какая прелесть! – улыбнулась пожилая женщина. – А Леночка нам ничего не говорила.
– Еще не успела, – процедила Лена.
Тая почувствовала нарастающее напряжение за столом, отчего ей сделалось очень плохо.
– Можно гулять? – неожиданно выпалила девочка, и, не дожидаясь ответа, стремительно выбежала на улицу.
Забившись за гараж, она начала плакать, сначала тихо, а потом все громче и громче. Слезы застилали глаза, а ребра больно сжимали грудь. Тая плакала, потому что ей было неприятно, что какой-то усатый мужчина сидел на их диване, а комната из-за чужого запаха перестала казаться родной. Она плакала от обиды за себя и бабушку, за то липкое чувство, которое ей подсказывало, что что-то не так и что не должен усатый Борис Сергеевич приходить к ним в гости. Плакала, потому что ужасно не хотела ехать на какую-то турбазу с этим огромным мужчиной в клетчатой рубашке… Ей было очень плохо и страшно, а когда тебе почти семь, ты всегда плачешь, когда тебе страшно…
– Ты чего? – раздалось откуда-то сверху.
Тая подняла голову. С высоты в пару метров на нее смотрело лицо Гришки. Мальчик лежал на гараже и, слегка свесившись вниз, наблюдал за девочкой.
– Ничего… – буркнула Тая.
– Залезай ко мне, – предложил Гришка, – я тебе кое-что покажу.
Тая вытерла слезы и нехотя подошла к забору, который примыкал к гаражу. Чтобы попасть на гараж, нужно было сначала залезть на забор, а уже с него – на крышу.
– Ну, жалуйся, – сказал очень серьезно Гришка, когда Тая легла на гараж рядом с ним.
– Ты же мне что-то показать хотел?! – вспылила Тая.
– Это был отвлекающий маневр – гордо ответил мальчик. – Моя мама так всегда делает, когда братишка плачет. Главное – отвлечь, и ребенок сразу успокоится. А ты так сильно плакала, что мне стало тебя жалко.
Тая молчала. Ей почему-то опять захотелось плакать.
– Ну, ты чего?
– Ничего… – промычала Тая уже мягче. – Ты зачем меня жидовкой назвал?
Гришка погрустнел.
– Ты меня прости, пожалуйста, – произнес он тихо, посмотрев на зеленый лоб Таи. – Я не знаю, что на меня нашло, когда я тебя обозвал и камнем кинул.
И еще тише продолжил:
– Это все потому, что я тебя люблю…
Тая удивленно подняла на мальчика глаза.
– Любишь?
– Ну да… Я видел, что у тебя кровь пошла, и мне стало стыдно. Я вечером все маме с папой рассказал. И поделился, что люблю тебя. Ну, и папа объяснил, что это – гормоны. И посоветовал перед тобой извиниться…
– Гормоны? – перебила его Тая.
– Ну это, когда ты еще юн, но уже влюблен, – серьезно ответил Гриша
