и эрудицию, благо к тому же он неплохо владел немецким языком, что располагало к нему людей, и они охотно общались с ним, открывали капот автомобиля, показывали мощный двигатель, красивый салон. Это был его мир – мир технаря, фанатика автомобилей. Как профессионал, он нередко обнаруживал скрытый для обычного автолюбителя дефект и тут же советовал, как его устранить; подсказывал, что можно сделать, чтобы увеличить мощность двигателя или уменьшить расход топлива. Для мужчин – это самый лучший способ завести знакомство, и даже стать друзьями. Люди удивлялись, когда узнавали, что перед ними – офицер российской армии. Некоторые предлагали у себя работу. Постепенно в его мозгу родилась и стала развиваться мысль о том, что своё будущее надо строить своей головой, помогая ей умелыми руками, а не ждать, когда кто-то скомандует, а ты должен выполнять и считать, что это строит твою жизнь. Эта мысль приобретала живые формы, когда после очередного общения Георгу предлагали вновь встретиться, пообщаться, показать другой автомобиль. Георгу и в голову не приходило, чем может окончиться такое общение.
Однажды в городе он обратил внимание на Мерседес, возле которого стоял мужчина, по всем внешним признакам, явно – не немец, и женщина, выходящая из автомобиля, одетая в дорогую шубу, разительно отличалась от типичных немок. Подойдя ближе, он услышал украинскую речь. Разговорились. Пара оказалась выходцами из Западной Украины, из Черновцов, одними из первых переселенцев на Запад. Побывав в США и Канаде в поисках красивой жизни за океаном, они перебрались в Западную Германию. В приграничном районе они подыскивали новое место для бизнеса – небольшого отеля с рестораном. Микола, так звали украинца, удивил Георга своей осведомлённостью о положении российских войск в Германии, о предстоящем выводе в Россию и о трудностях, которые ожидают почти каждого военнослужащего дома. Он говорил, что представляет себе настроение в душе отъезжающих и уверял, что многие немцы, жившие по соседству с русскими и подружившие с ними, искренне переживают за их будущее. В конце разговора Микола однозначно намекнул, что в случае необходимости Георг может рассчитывать на его помощь и указал, где его можно найти. Беспокойная мысль о будущем приобретала еще более ясную форму.
Несмотря на расстояние, Георг продолжал переписку с Татьяной, правда, ни с ней лично – письма к ней в руки не попадали, а через её подружку, и таким образом был в курсе Татьяниных дел, прежде всего – состояния её здоровья. Татьяна продолжала жить в деревне, работала на почте, но нуждалась в длительном, серьёзном лечении. О каком серьёзном лечении можно было говорить в сельской глуши! На всю ближайшую округу был один единственный врач, да и тот – ветеринар. До ближайшей районной больницы – сотня километров, да и там психоневрологического отделения никогда не существовало, был простой врач-терапевт. Для случая с Татьяной требовалась специализированная клиника. Конечно, клинику можно было найти в большом промышленном
