за ним и захлопнула за собой дверь в сени.
Похоже, мы все-таки разбудили Виту. Она выглядывала из своей комнаты, прислонившись к деревянному косяку и сонно моргая.
– Привет, – сказал Марк.
– Привет, – пробормотала Вита и обняла его.
– Мам, представляешь, я просто прилегла с физикой… и так и заснула… с физикой! – сказала она мне, не то извиняясь, не то хвастаясь.
Я чмокнула ее в макушку.
– Я сейчас на стол накрою, – сказала я. – Кушать хочешь?
Вита рассеянно покачала головой. Похоже, она еще не совсем проснулась.
– Нет, я поела.
– Ну а просто посидишь с нами? – поинтересовался Марк.
– Ага, – пообещала Вита, – еще пять минуток полежу и приду к вам, ладно, мам?
Я согласилась, и Вита скрылась в полумраке своей комнаты.
На обеденном столе нас ждали разложенные в аккуратном беспорядке тетради и пара школьных учебников. Когда мы делаем уроки, в школу превращается весь дом. Марк улыбнулся и помог мне убрать все эти ученические сокровища. Я расстелила скатерть – еще бабушкину – и достала глубокие тарелки с синей каемкой.
Марк ел жадно, и я не знала, то ли он так проголодался, то ли соскучился по простецким щам. Потом я вспомнила, что не поставила разогреваться второе и поспешила на кухню. Проходя мимо комнаты Виты, я убедилась, что Вита снова задремала, и прикрыла дверь. Пусть отдыхает. Не последний же раз Марк к нам приехал.
Взяла с полочки за плитой спички и включила горелку. Газ, вспыхнув, издал громкое «пуфф!», и можно было ставить сковороду. Картошка, жареная с грибами, так, чтобы до румяной корочки, – именно так, как Марк, помнится, всегда любил.
Разговор, как водится, пошел уже за чаем.
– Я кое-что расскажу тебе, – начал Марк, отхлебнув из маминой чашки и аккуратно поставив ее на блюдце. – В общем больше-то некому… Зоя знает, но не все. Помнишь, мы летом втроем ездили на море? С Зоей и Егором.
Я кивнула и откусила душистый имбирный пряник.
Марк сказал, что поначалу все было, как всегда. Море, как море, лето, как лето. Они вставали пораньше, купались, завтракали, снова на море, пока не начинало зло припекать, потом куда-нибудь в тень – и так далее. Вечером прогуливались по набережной. И так вот неделю… пока не случилось… то, что случилось. Даже самой сложно как-то сказать об этом в одном слове.
– Мы гуляли, Зоя с Егором ушли вперед, я засмотрелся на какие-то негритянские побрякушки в сувенирном ларьке и поотстал. Огляделся – понял, что пора догонять своих. Пошел, значит, за ними, вокруг люди, туристы, местные, разные. И… оказалось, что еще более разные, чем я думал… Когда я увидел, что по набережной передо мной идут две женщины с лицами таитянок Гогена – в самом прямом смысле, не аллегорически, не похожие на таитянок Гогена, а совершенно буквально, будто они просто вышли из картины – я понял, что
