заметила Элиза удивленно. – Настоящая японская.
– Да. Я хотела вернуть вчера, боюсь, не дай бог, стащат, мало ли что? Но он не взял, пусть, говорит, побудет еще, авось, натолкнет на что-нибудь.
– Может, и натолкнет. А может, и нет. Я думаю, тебе лучше домой отправиться. Среди знакомых стен… А когда тебя выписать собираются?
– Это пока не обсуждалось.
– Когда будет обсуждаться, договорись, чтобы это было в мой выходной. Приду, отвезу тебя домой. На такси. А может, и братец твой к тому времени вернется, он же не навсегда уехал, на две недели всего.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Кармела.
– Ты сама мне сказала. Накануне происшествия.
– А куда он поехал, не говорила?
– Говорила. В Грецию. На Крит? Нет, на Родос. Через Хельсинки, его супруга предпочитает финское качество удобству лететь прямым рейсом.
– А дети у него есть? – спросила Кармела с легким смущением.
– Два мальчика. Погодки. Старший в будущем году в школу пойдет.
– Понятно.
Элиза посмотрела на поникшую Кармелу, та напоминала тюльпан, срезанный и поставленный в вазу, куда забыли налить воды. Ей захотелось подбодрить подругу, она наклонилась к ней и сказала заговорщическим шепотом:
– По-моему, он к тебе неравнодушен.
– Кто?
– Твой доктор.
– Паоло? Что за чушь!
– Совсем и не чушь. И почему Паоло? Разве его так зовут?
– А как?
– Не знаю. Он мне только фамилию свою назвал. Как они привыкли, доктор такой, доктор сякой… Просто он совсем не похож на Паоло… Ладно, пусть, я не возражаю. Между прочим, не женат и даже подруги постоянной не имеет.
Кармела промолчала, и Элиза поднялась.
– Пойду. У меня ребенок некормленный. Без меня не ест. Совсем одурела. Представляешь, эти малолетние идиотки уже обсуждают проблемы лишнего веса. Всеобщий маразм добрался и до школьниц начальных классов. Благодаря этим психам-кутюрье человечество скоро вымрет. Подумали бы хоть, что их драгоценные ходячие скелеты тоже некому будет производить. Знаешь, что она мне вчера говорит? «Мама, у меня ноги слишком толстые, надо сесть на диету».
Кармела рассмеялась.
– Ничего смешного! Будь ты на моем месте… А, кстати, ты ее помнишь, Кристину мою?
– Не очень четко, – созналась Кармела.
– Ладно, приедешь домой, увидишь, вспомнишь.
Они поцеловались на прощанье, и Элиза удалилась, помахав еще рукой от двери.
Кармела робко приоткрыла дверь ординаторской, и Пауль сразу вскочил.
– Входите.
Она вошла и показала куда-то за его спину.
– Можно мне на это посмотреть?
Пауль обернулся, на стене висел большой календарь с видами Таллина, в данном случае, Ратушной площадью. Он мысленно выругал себя, почему сам не сообразил, надо же быть таким олухом…
Он
