же они все делись? – полюбопытствовала Пенелопа тоном более будничным… раз уже никто не умер…
– Ева в парикмахерской.
– До сих пор? – поразилась Пенелопа, знавшая, что время той назначено в десять, если на то пошло, она сама и приложила к этому исчезновению или, по крайней мере, несусветному опозданию руку, отправив Еву к собственной парикмахерше, благодаря усилиям которой недавно сменила имидж, превратившись из дивы с пышной челкой и аккуратно уложенными с помощью фена темно-каштановыми волосами в рыжую бестию с беспорядочно напиханными кудряшками.
– До сих пор. А папа с мамой отправились посмотреть, все ли в порядке с квартирой.
Квартиру сняли для молодых на медовый месяц как бы вместо свадебного путешествия, на которое не было денег, и в котором, собственно, не было нужды ввиду предстоявшего вскоре парочке другого, куда более далекого и продолжительного… и хорошо, если не в один конец, такое тоже могло случиться, как случалось не раз, более того, происходило почти как правило, с унылым постоянством, не с конкретными молодыми, конечно, но со множеством людей разного пола, возраста и положения… правда, национальности большей частью одной, армянской… Ибо жених, окончивший институт и аспирантуру два года назад и до сих пор не нашедший хоть какого-то места работы, откопал в интернете, где за неимением заинтересованного в его знаниях и способностях учреждения проводил рабочий день, некий грант, суливший если не должность в будущем отдаленном, то дополнительную порцию образования, которым и он, и невеста, присовокупившая недавно к университетскому диплому магистерский, и так были перекормлены, в ближайшем, и теперь молодожены должны были чуть ли не на следующее утро, а точнее, через полтора месяца, устремиться на гостеприимную чужбину. Конечно, полтора месяца можно было бы прожить и у родителей, сэкономив энную сумму… однако так или иначе, но квартира была снята, и в ней спешно делали уборку две молоканки, это Пенелопа знала, правда, ей было не совсем понятно, почему проверять состояние объекта следовало в самую что ни есть распоследнюю минуту, собственно, даже еще позже, уже как бы по ту сторону событий, за пять… она бросила взгляд на свои часики… нет, простите! Отсчет кончился, старт! Ох-хо-хо! Она махнула рукой и прошествовала в большую комнату, где должен был состояться прием. Там тоже все обстояло далеко не лучшим образом. На столе, накрытом туго накрахмаленной, тут не подкачали, белой скатертью, стоял единственный сиротливый торт, красивый, правда, весь в шоколадных башенках и круглых бляшках безе, но одинокий, словно оазис в пустыне, можно сказать, очень пустынной пустыне, Сахаре, никак не меньше, а малорослая худая девица, ближайшая подружка Евы, извлекала из серванта тарелки, нагромождая их на стул с мягким сидением, почему и растущая стопка пребывала в состоянии неустойчивого равновесия, на что никто не обращал внимания… Громко сказано, поскольку в комнате находилась еще только бабушка невесты, а Пенелопина тетя, восседавшая
