стойки, как дохлая рыба. В неоновом свете кожа приобретала неестественное сияние и казалась чужой. Слова застревали в глотке, блокируя воздух.
– Ладно, поняла. Не трогаю, – к Зое вернулась ее прозорливость. И налив кружку пива твердой рукой, она припечатала разговор жирной точкой. – Пойду, посмотрю, кто там сегодня куролесит.
Лора еле заметно кивнула.
Несмотря на низкий потолок, помещение бара не казалось угрюмым или тесным. Столики всех мастей и размеров дружно ютились, своим яростным разнобоем составляя удивительно гармоничную картину. Зоя шутила, что это души от ее бывших. Стулья тоже казались дружной интернациональной семьей. Теплый ряд ламп над стойкой бликами заигрывал с рядами стаканов самых причудливых форм, стройные и пузатые, зеленые, красные или прозрачные, о каждом любимце из своей коллекции Зоя могла рассказать целую историю, а постоянные посетители чли своим долгом привозить из отпуска новых постояльцев, которые занимали достойное место на полках.
На стенах висело несколько психоделических картин, поэтому даже в пасмурный день, казалось, что тут живет свое персональное солнце. Меню содержало внушительный перечень практически всех возможных спиртных напитков, известных и неизвестных коктейлей, а из еды подавалось лишь Блюдо дня, которое готовил пожилой кореец, живший над баром, сухой и неразговорчивый, казалось, что он все свои эмоции вкладывает в готовку, поэтому все знали, что хоть и неизвестно, чем сегодня будут кормить, но не сомневались, что это будет действительно вкусно.
После пары глотков странное оцепенение начало отпускать. Лора попыталась восстановить детали утреннего происшествия. Но когда она мысленно снова пыталась вглядеться в черты незнакомца, они ускользали, как будто она летела на карусели, а окружающее смазалось в один разноцветный взмах кисти.
8
Марк смотрел сквозь толстое стекло. Там, где он был, было холодно и темно. За стеклом царило оживление и свет. Фигуры хаотично передвигались по помещению, следуя своей четкой цели. Люди смеялись и пили напитки. Их лица постоянно менялись, гримасы растягивали губы. Разговоры лились вместе с алкоголем, расплескиваясь по дымному теплу.
Он никогда не понимал, почему все так ценят эмоции. Окружающее воспринимал ровно, бесстрастно анализируя факты и сопоставляя наблюдения. Люди же за стеклом истекали эмоциями. Над бильярдным столом кружил дух соперничества и насыщенной мужской бравады. В дальнем уголке за маленьким столиком сидел угловатый парень, он тараторил своей визави что-то неслышное в общей суете, сжимал ее белые пальцы, удерживая ее взгляд своим и судорожно сглатывая.
Большая компания оккупировала сразу несколько столов, они произносили речи, чокались, обнимались и много смеялись, хлопая друг друга по плечам. Столы были уставлены бокалами и закусками, они явно что-то праздновали.
Суровые
