лауреатами. А прекрасные творения живописи, шедевры реализма, модерна, экспрессионизма? Я же прекрасно помню, как я вместе с родителями восторгался этим. И что теперь? Силуэты сочных женских грудей, прокуренные голоса и мелькающая перед глазами подтанцовка, спесь, пошлость и бездарность – все сплелось воедино и, видимо, образовало новый вид искусства, который я не принимаю ни сердцем, ни головой.
– Да никакое это не искусство, сплошные денежные шоу, и больше ничего! Закрыть их нужно, чтоб народ в идиотов не превращали!
– Нет, репрессиями ситуацию не изменишь.
– Еще как можно изменить! – уверенно возразил Штихилис. – Наказания и жесткие санкции! Иначе ничего не измениться. Люди просвещаться не любят, они не могут понять, что интеллект – это усилие над собой, а не божественный дар. Вот поэтому и концерты такие. Одни за них доходы лопатой гребут, другие слушают посредственностей и наслаждаются, не подозревая, насколько они обкрадывают самих себя. На большее уже, видимо, способностей не хватает. Мозг ведь тоже тренировать надо!
– И ты думаешь, что они после этого изменятся? Нет, Дорд, тут что-то не то как раз с нравственными принципами. Почему у нас грубят, обворовывают, презирают писаные и неписаные нормы? Мы где-то на пути потеряли мешочек с маленьким незримым содержимым, которое именуется «душой». Мы не умеем уважать друг друга, не любим сопереживать, не стремимся ценить внутренние качества человека. Причем, любого – официанта, продавца, полицейского, старушки, торгующей черемухой… Мы слишком циничны и банальны, нас уязвляют провалившиеся реформы, но мы получаем удовольствие от собственного оглупления. Забавно, не правда ли? Закон ничего не даст, меня тут же заклеймят «душителем свободы». К тому же мораль – очень неоднозначное понятие. Нельзя запретить людям поклоняться «золотому тельцу», но можно попробовать доказать им, что в мире есть что-то более ценное…
– Вряд ли удастся что-либо доказать… Журналисты, шоумены, продюсеры, поп-дивы – все стремятся к богатству или известности. Легально им разрешено «болванить» народ, а люди не осознают всей беды и только рады становиться все тупее. Только мы то с вами не такие. И поэтому нужно исправлять ситуацию.
– Твои методы – это просто прикладывание льда к больному месту. А чтобы излечить болезнь, нужно серьезное лекарство, и его нам предстоит создать.
– Маср Феррантос, не мое дело вас отговаривать, но стараться в нынешнее время возродить нравственность – все равно, что скакать с копьем на ветряную мельницу. Неблагодарное занятие, да и вряд ли выполнимое. Ценности у всех свои. Поклонников фаллоса, сколько их ни привязывай к кресту, все равно будут молиться только на свои детородные органы…
– Мне хочется не только вылечить нацию, но и сохранить ее, – улыбнулся президент. – В этом все-таки моя миссия, раз я стою на этом балконе. Алмаз, как ты дружище?
Снежный
