(указывался даже конкретный год – 146-й год до н.э.), за которой (гранью)"…судьба безудержно стала изливать свой гнев, и все перемешалось.» Так что, когда началась «третья рабская война», она не выглядела взрывом на фоне предшествовавших ей событий. Важнейшими источниками о «третьей рабской войне» считаются написанная Саллюстием в 40-х г.г. 1-го века до н.э. история Рима с 78-го г. до н.э.– (мятеж Лепида) до 67-го г. до н.э.– (образование 1-го триумвирата -? здесь нестыковка в датах, поскольку 1-й триумвират был образован в 60—53 г.г.до н.э.), дошедшая до нас фрагментарно. Далее, «Сравнительные жизнеописания» древнегреческого биографа Плутарха и «Римская история» в 24-х томах Аппиана Александрийского. В томах 13—17 под названием «Гражданские войны» описываются события с 133-го по 35-й г.г.до н. э. Ни один из приведенных античных авторов, включая Луция Аннея Флора, не был современником, а тем более очевидцем, событий 73—71 г.г.до н.э., за исключением Саллюстия, который может считаться современником «рабской войны» – в то время ему было 13—15 лет. Античные историки, в целом, относились к восстанию негативно. Рабство в то время считалось нормой, а бунт рабов – нарушением общественного порядка. Таким образом, все источники исходят от одной стороны – свободных римских граждан. И нет ни одного документа, написанного другой стороной, то есть рабом или бывшим рабом, поэтому их точка зрения неизвестна.
Казалось, гладиаторы, обученные сражаться на арене, должны были представлять собой среду, постоянно чреватую бунтами. Но во всей истории Рима зафиксировано всего два случая бунтов гладиаторов, помимо восстания Спартака. Учитывая данный факт, можно предположить, что существовала некая скрытая пружина, под воздействием которой побег рабов перерос в масштабную рабскую войну. Начиная с причины побега и странных обстоятельств бегства из гладиаторской школы и заканчивая неустановленной смертью Спартака, – всё в этой истории, описанной греко-римскими авторами, вызывает сомнение. Считается, что именно Спартак подговорил своих товарищей-гладиаторов совершить побег из школы, принадлежавшей Лентулу Батиату в Капуе. Об этом сообщает Аппиан Александрийский в «Гражданских войнах»: «Спартак уговорил около семидесяти своих товарищей пойти на риск ради свободы, указывая им, что это лучше, чем рисковать жизнью в театре». Непонятно, зачем это понадобилось лично Спартаку, если на момент начала восстания он значился рудиарием, то есть входил в высший разряд гладиаторов, заслуживших право больше не выходить на арену. По всей вероятности, он, как и галл Эномай, считался тренером гладиаторов, хотя и оставался в собственности хозяина. Вопреки расхожему мнению, основанному на вымышленных трагически-героических страшилках от итальянского, французского и американского кинематографа, гладиаторы были довольно сносно устроены в бытовом отношении, лучше, чем подавляющее большинство рабов
