знаете? Я никому об этом не рассказывал, – пролепетал изумленный Зант.
–
Я и есть этот мотылек, – спокойно произнес старик, по-прежнему глядя куда-то вдаль.
Онемевший Зант, не моргая, смотрел на старика.
–
Меня зовут Аолу.
Зант застыл словно статуя, и пожирал глазами собеседника.
–
А тебе надо научиться различать цвета и буквы,– улыбнувшись, заключил старик и посмотрел на оракула. Глаза Аолу были полны света и доброты.
Зант моргнул и почувствовал, как слеза скатилась по щеке. Тело заныло, требуя покоя. Оракул запрокинул голову и лег на скамейку, глядя в бесконечно синее небо.
–
Да. Мистер Бенджамин, лежите так, через двадцать минут мы подъедем к госпиталю, – сказал врач и отвернулся, глядя на дорогу.
–
Цвета и буквы… что все это значит? – спросил он, подняв голову. Но старика уже не было.
–
Что со мной? – спросил Зант сам себя.
Странное дело, но в мечтах Бенджамина всегда появлялся некто свыше, безмерно мудрый, как третье лицо, участвующее в его размышлениях. Он никак не мог объяснить это, просто мчался в своих мыслях куда-то вдаль, ведомый лишь фантазией. Недалеко от павильона с гигантским махаоном на крыше играли дети.
–
Это мой меч! – кричал один, вцепившись в прут от ветки клена.
–
Нет, мой! Я первый его взял! – кричал второй.
–
Ну и что. Ты его уронил, значит, теперь он мой! – не унимался первый.
–
Неправда! Он случайно упал! – подхватывал тут же второй.
–
Ну-ка, хватит! Отдайте мне сейчас же. Раз вы ссоритесь, значит не получит никто! – вмешалась подошедшая мать, отнимая несчастный предмет раздора.
"Вот так и мы", – подумал Зант, – "часто, ссорясь и заигрываясь, терпим лишения. И притом так и не понимаем, почему это произошло."
–
Бенджамин! Вы можете облокотиться на меня? Мы приехали? – спросил подошедший врач. За стеклом огромный госпиталь горел окнами холодного белого света.
–
Да, конечно! – ответил он и поднялся. Нога ныла и пульсировала.
После некоторых бумажных формальностей его поместили в небольшую палату на две койки. Вторая койка была не занята. "Отлично, – подумалось ему, – значит, мне никто не будет мешать". Тем временем Зант уже вышел из парка и добрался до своего дома. Плюхнувшись в мягкое анатомическое кресло, он все думал: "Цвета и буквы… Что же это? Как это понять?" Солнце уже село, на небольшой город опускался вечер. Ночь потихоньку брала бразды правления в свои руки, и оракул только сейчас почувствовал, как смертельно устал. Зевнув, он встал и отправился на кухню. Лежащая на столе газета приковала его внимание. "Изучаем цвета и буквы» – гласил заголовок рекламы дошкольного учреждения. Зант медленно подошел к столу и сел, не сводя глаз с рекламы.
–
