определение Лефевра помогает прояснить, что пространство – это не синоним «времени», хотя эти понятия тесно связаны. Оно также придает глубину идее «создания пространства». Мы создаем пространство не просто для того, чтобы сильнее его «заполнить». Мы активно творим нашу личную версию пространства: места (или мест), где мы живем.
Хочется также подметить наше отношение с пространством, где располагается наше имущество. В одной только Великобритании под хранилища используется 37,6 миллиона квадратных футов – это объем 268 500 грузовиков для переезда. Мы тонем не только в информации и заданиях, но и в вещах.
В современном суматошном мире пространство нужно создавать повсеместно, во всех сферах жизни: в отношениях с женами, мужьями и близкими людьми, в дружбе, в воспитании детей, в отношении к себе. Эта потребность остро ощущается и в самой занятой сфере нашей жизни – работе.
Изначально я заинтересовался темой пространства, когда консультировал лидеров. Меня завораживало то, как эти идеи преображают моих клиентов. Поэтому в размышлениях о пространстве я сосредоточился на этом феномене в профессиональном мире и в особенности среди людей, которые стремятся стать лидерами бизнеса. Модель «создания пространства», которую я решил разработать, вторит описательным определениям Лефевра, но она больше ориентирована на поведение и обладает четырьмя всеобъемлющими измерениями:
1. Пространство для мыслей
2. Пространство для общения
3. Пространство для дел
4. Пространство для жизни
Пространство для мыслей дает интеллектуальную и психическую свободу глубоко мыслить о себе и о мире. Пространство для общения включает в себя эмоциональную способность делиться с другими и принимать то, чем они делятся в ответ. Пространство для дел связано с расстановкой приоритетов и продуктивным влиянием на мир. Пространство для жизни требует сделать небольшой шаг назад и убедиться, что мы строим ту жизнь, которую действительно хотим.
Размышляя об этих идеях, я работал на глобальную лидерскую консультацию, и мне захотелось подкрепить мои измышления их данными. За последние 25 лет эта компания оценила около 50 000 лидеров и владела базой результатов, которая позволяла сравнивать разных людей в похожих ситуациях. Но, конечно, их система не выделяла пространство в отдельную сферу. Вместо этого они изучали общепринятые лидерские способности, такие как стратегическое мышление и влиятельность. Поэтому мне пришлось вернуться к сырым данным: протоколам с оценками. Я изучил 1000 разрозненных отчетов, написанных полусотней консультантов о лидерах во всех регионах мира – в Европе, обеих Америках, странах Африки, Азии и на Ближнем Востоке – за прошедшие пять лет[1]. Каждый отчет содержал психологический профиль оцениваемого, примерно полдесятка его сильных сторон и примерно то же число сфер, где требовалось развитие.
Я благодарен тогдашнему председателю YSC Гурнеку Бейнсу за предоставленный доступ к отчетам, которые он по разным причинам проанализировал в своей книге
