«Я был агентом Сталина»)
ОГПУ. ЯГОДА И ЕЖОВ
Мое знакомство с ОГПУ состоялось в январе 1926 года, когда я оказался в роли «подозреваемого». Я занимал тогда пост начальника военной разведки в Западной Европе III отдела Разведуправления Красной Армии. Ill отдел собирает сведения, поступающие со всего мира, и составляет секретные доклады и специальные бюллетени для двадцати членов высшего руководства СССР.
В то утро меня вызвал к себе Никонов, возглавлявший III отдел, и сказал мне, чтобы я немедленно отправлялся в спецотдел московского областного ОГПУ.
– Вход через улицу Дзержинского, подъезд № 14, – сказал он. – Вот пропуск.
Он протянул мне кусочек зеленого картона, присланный из ОГПУ. На мой вопрос, зачем меня вызывают, он сказал:
– Честно говоря, не знаю. Но когда они вызывают, нужно идти немедленно.
Вскоре я стоял перед следователем ОГПУ. Он сухо предложил мне сесть, сел сам за свой стол и стал перебирать какие-то бумаги. Десять минут прошло в молчании, после чего он быстро взглянул на меня и спросил:
– Когда вы последний раз дежурили по Третьему отделу?
– Шесть дней назад, – ответил я.
– Тогда скажите, куда девалась печать Третьего отдела? – сказал он с напускным драматизмом.
– Откуда мне знать? – ответил я. – Дежурный на выходе не подписал бы мне пропуск, если бы я не сдал ему ключи и печать.
Следователь вынужден был признать, что, судя по журналу дежурств, я сдал ключ вместе с другими атрибутами власти своему сменщику. Однако дело на этом не кончилось, и он стал мне задавать наводящие вопросы:
– Вы давно состоите в партии, товарищ Кривицкий?
– Вы не имеете права задавать мне подобные вопросы, – сказал я. – Вы знаете, какое положение я занимаю. Пока я не доложу своему начальнику товарищу Берзину, я не имею права подвергать себя дальнейшему допросу. С вашего позволения, я позвоню ему по телефону.
Я набрал номер своего начальника Берзина, объяснил ситуацию и спросил, должен ли я отвечать на вопросы общего характера.
– Ни слова, пока не получите моих указаний. Я по звоню вам через пятнадцать – двадцать минут.
Следователь нетерпеливо ждал, вышагивая по кабинету. Через двадцать минут раздался звонок от Берзина.
– Отвечайте на вопросы, только относящиеся к делу, – сказал он мне.
Я передал трубку следователю, и Берзин повторил свое указание.
– Ну ладно, – сказал следователь недовольным то ном. – Можете идти.
Я вернулся к себе. Менее чем через полчаса ко мне зашел интеллигентный молодой человек в очках, работавший в нашем дальневосточном отделе. Он не был членом партии и был взят в наш отдел только за знание персидского языка.
– Знаете что, Кривицкий, – сказал он мне с явным испугом. – Меня вызывают в ОГПУ.
– Зачем? – спросил я его. – Вы же не несете дежурств.
