как исчезнут калеки с церковной паперти, какими все станут весёлыми, и дядя Володя (старший папин брат) перестанет всё время ворчать и жаловаться на свой радикулит. Женечке такое будущее казалось вполне возможным, надо только постараться. Как любит повторять папа’: «терпение и труд всё перетрут», а ради такой цели можно отдать всю себя до последней капельки. Надо только выучиться и найти тех врачей, которые работают над этим лекарством. Первое было бы трудно без поддержки взрослых, но вот им-то, вечным скептикам, говорить хотелось меньше всего. Отец, несомненно, подверг бы серьёзному анализу идею Женечки, убедительно доказав её никчёмность, затем высказал бы свои критические сомнения по поводу всесилия науки в том, что касается области, подконтрольной Богу, и от возникшей у Жени надежды, что в будущем, пусть и отдалённом, медицина победит смерть и все будут здоровы, не осталось бы камня на камне. Вера человека в чудо всегда проигрывает логическим построениям. В богатом воображении девочки картина мира представляла собой битву между Фениксом – жизнью, и Драконом – смертью, и жизнь должна была победить! Однако сидеть и ждать этого они с Машей не будут. В кудрявой головке Женечки стал созревать план действий. Поступив в гимназию, она сразу серьёзно углубилась в учебники по естествознанию и химии, записалась на общедоступные лекции по оказанию первой медицинской помощи. Несмотря на то, что в своём увлечении Женечка была одинока (никто из девочек в гимназическом классе о карьере медика не помышлял), Женечку это не смущало: у неё был постоянный и верный сторонник – Маша. Сестра не только выслушивала рассказы Женечки о найденной ею информации об уникальных операциях и научных открытиях, но и проверяла вызубренные ею формулы по химии, части тела по анатомии и порядок оказания первой помощи при переломах конечностей. Подрастая, Маша стала очень хорошо рисовать – везде в доме висели на стенах её акварельные лилии, полевые букеты и морские пейзажи. Для Женечки она нарисовала большую схему анатомического строения человека, кровеносную и пищеварительную системы. Женечке казалось, что ничего красивее она не видела ни на одной художественной выставке, и повесила плакат над своей кроватью рядом с увеличенной копией «Витрувианского человека» Леонардо да Винчи, сочтя такое соседство вполне оправданным.
Совсем всё сохранить в секрете, конечно, не удалось. И папа’, и старшая сестра Варвара со временем поняли, куда дует ветер, и несмотря на то, что вполне сочувствовали идеям женского равноправия, считали, что такой жизненный путь не для тихони-домоседки Женечки, не упуская случая невзначай сказать ей об этом. Как-то отец, после воскресной церковной службы, обсуждая только что услышанную проповедь, заметил: «Похвально, что тебя привлекает идея служения обществу, но, может быть, это не единственный путь? Быть врачом – ответственная и трудная профессия даже для мужчин. Надо много знать. Проводить время над книжками годами. Надеюсь, ты не вознамерилась стать эдаким «синим чулком», скучнейшей занудой с папиросой в зубах, обкуренной опиумом,
