уже сделали операцию, еще же рано? – Светлана задала свой безнадежно дурацкий вопрос с уточнением, потому что несколько мгновений не могла вникнуть в смысл услышанных слов. И наконец, в образовавшуюся в диалоге паузу переспросила:
– Как… нет?
– Его… нет… – каким-то чужим голосом, словно по слогам, произнесла Алла, изо всех сил избегая более прямой и жуткой формулировки.
– Я бегу! – шепотом прохрипела Светлана в трубку и стремглав помчалась в больницу.
Ей почему-то казалось, что, если она сейчас прибежит быстро-быстро, то обязательно сможет все изменить. Конечно, это какая-то ошибка! С ним не могло ничего произойти! Врачи что-то напутали. В этот день назначено несколько операций. Это случилось не с ним! Они там на операционных столах все так похожи! Ошибка! Недоразумение!
Алла Потапова ждала дочь у входа в кардиологическое отделение. Она была как-то неестественно спокойна.
– Я уже говорила с врачом. Они начали операцию на час раньше. Все сделали. Довольно быстро и, как им показалось, хорошо. Все сосуды прошли, прочистили, стенты поставили. Три, нет, кажется, пять! Все, вроде, получилось. Стали зашивать, а у него разорвалась артерия. Хирург еще раз зашил. Она опять разорвалась! В клочья! Несостоятельность тканей… Да!
– Пусть они еще раз попробуют, – заскулила Светлана, схватив, как в детстве, мать за рукав. – Пусть еще раз… Пусть пробуют, пока не зашьют. Давай пойдем и их попросим! Заставим! Надо же что-то делать!
– Поздно. Его уже нет.
Через несколько минут Светлана и Алла в сопровождении старшей медсестры вошли в палату, где еще каких-то три недели назад отмечали день рождения Николая Потапова. Женщины всячески избегали встречаться с сочувствующими взглядами больничных соседей и, словно в полусне, принялись вытаскивать из тумбочки вещи человека, которые ему больше никогда не понадобятся: носки, трусы, электробритву, радиоприемник, часы, старенький мобильник.
Сестра-хозяйка откуда-то принесла большой полиэтиленовый пакет с верхней одеждой. «Какой бред! – думала Светлана. – Вещи – вот они. С ними ничего не случилось, а моего папы больше нет». Машинально взяла с тумбочки и стала перелистывать папин ежедневник, он повсюду брал его с собой. Там все было расписано на два месяца вперед: кому позвонить, когда кого поздравить с днем рождения, с кем встретиться, что сделать. Дочь и жена, нет, теперь уже в одночасье вдова, сложили в большой полиэтиленовый пакет все вперемешку и, не сказав никому ни слова, вышли из палаты.
Потом Света с мамой приехали домой к Потаповым, и Алла достала из кухонного буфета бутылку водки, стоявшую всеми забытой неизвестно, с каких времен. Мать и дочь почти ни о чем не разговаривали между собой, просто пили водку. Опьянение не наступало, словно это была обычная вода из-под крана. Может быть, конечно, водка и выдохлась. Хотя вряд ли.
Иногда их молчаливые посиделки прерывались телефонными звонками. Звонили какие-то друзья и пара человек
