сделал над собой титаническое усилие и, отойдя от девушки, освободил ей дорогу.
– А жалеть не будешь, граф? – улыбнулась Ёшка.
Иван вдруг задумался, а потом, нежно взяв ее за голову, провел руками по волосам, вдохнул их запах и сказал:
– Как хорошо, что ты не та… не очередная… не любая. Я бы теперь не смог с этим жить. Ведь я теперь, люблю мою Данту, – он опустил руки и хотел уйти.
– Эта любовь пройдет, – произнесла Ёшка, – потому что это не любовь вовсе!
– Такие чувства не проходят, – повернувшись, ответил Иван.
– Страсть все равно возьмет свое. Она будет брать над тобой верх снова и снова.
– В Данте я нашел свое спокойствие.
– Скоро ты поймешь, что оно не для тебя, – голос Ёшки был сильным и уверенным.
– Все, что мне сейчас нужно – это чтобы у меня была семья – моя жена и мои дети, – ответил Иван.
– Как жаль, – покачав отрицательно головой, произнесла Ёшка, – мой граф. Но у тебя никогда… не будет детей!
– Ты что такое говоришь?! – вспылил Иван.
– Сейчас ты зол, но пройдет время и ты вспомнишь меня и мои слова, – быстро проговорила Ёшка.
– Какая чушь! У меня будет только одна женщина – моя жена Данта, и она родит мне много сыновей, пройдет время и ты, – выделил Иван, – вспомнишь мои слова.
– Жена у тебя будет одна, но женщин, – Ёшка усмехнулась, – много.
– Это мужские слабости…
– Каждая твоя слабость внесет в твою жизнь свой вкус. Ты узнаешь, насколько он может быть разным. Сладким, как молодой мед, вкусным, но много ли меда сможешь съесть, граф? Им ты быстро пресытишься. А еще, выдержанным, как хорошее вино. Выпить его можно много, но когда хмель пройдет – останется только головная боль.
– А еще?
– А еще есть вкус, ни на что не похожий. Он не ведом тебе ранее. Его ты не знаешь, потому как еще не пробовал, – страстно шептала Ёшка, глядя прямо в глаза Ивану, – он настоящий, как глоток свежего воздуха, как глоток прохладной воды, как то, без чего ты, граф, не можешь жить. Он – твоя свобода!
Несколько секунд Иван молчал. Он не мог поверить, что эта молодая и незнакомая ему девушка так знает его жизнь.
– Все загадками говоришь.
– Все ясно, как день. Только настанет пусть, и ты все поймешь.
– Мне надоело слушать эту чушь, уходи, – Иван открыл дверь в стойле и отошел в сторону, дав понять, что больше он ее не держит, – слишком болтливые вы стали в дальней деревне. Графа своего совсем не чтите. Навестить бы вас надо.
– Я не из дальней деревни. Меня просто так не навестишь, – улыбаясь и нисколько не боясь Ивана, ответила Ёшка, и вышла из стойла.
Иван с досадой проводил ее взглядом, но вдруг она повернулась и сказала:
– Не веришь мне? А ведь я как скажу, так и будет! Скольким говорила, все правдой вышло!
– Колдунья ты, что ли? – усмехнулся Иван, – Ведьма?
– А хоть
