маг. – Еще минуточку, с вашего позволения.
Сделав шаг назад, он поднял правую руку и медленно провел указательным пальцем в воздухе, оставляя темный след, напоминающий не то сгущенный дым от костра, не то неспешно растекающиеся по бумаге чернила, в сердце которых прятались отголоски всех красок мира. Завороженная Лина следила за мистическими письменами, появляющимися по велению колдуна, пока те не начали сами собой закручиваться спиралями, устремляясь к девушке, а, едва достигнув цели, рассыпаясь тысячью алых искр, гаснущих за сотые доли мгновения.
– Ну что с ней? – Вновь сорвался отец, игнорируя сказочное представление. – Скажи что-нибудь, будь человеком!
– Боюсь, ответ не понравится вашей светлости, – вздохнул Дион, почесывая за ухом, – но наверняка обрадует девочку.
Взяв театральную паузу, он обвел взглядом присутствующих и вынес безапелляционный вердикт:
– Юная леди имеет природное сродство с тайными практиками. Она – ведьма, милорд, и ей необходимо немедленно приступить к надлежащему обучению.
***
Съежившись под напряженными взглядами, Лина сидела в небольшом уютном кресле. Поджав под себя ноги, она жадно вслушивалась в каждый звук, оброненный собравшимися, словно то были не ее старые знакомые, а сильные мира сего, способные изменить судьбу юной девы как им заблагорассудится. По большому счету, так оно и было, и обитатели Цаплиного Холма сейчас превратились в суровых и не всегда справедливых судей.
– Вы уверены в анализе, посвященный? – Холодным тоном поинтересовался дядя Морган. В отличии от храпящего на диване отца, он следил за собой и не позволял возрасту взять верх, оставаясь относительно подтянутым. Маленький подвиг человека, ведущего сидячий образ жизни. Маленький, будничный и, откровенно говоря, абсолютно не нужный дворянину-управляющему значимого пограничного замка…
– Вне всяких сомнений, милорд. – С достоинством ответил Дион, почесывая русую бороду. От его баса спящий нервно перевернулся на другой бок, и присутствующие непроизвольно повернулись к графу.
– Единственная дочь… – Пробормотал тот, не открывая глаз.
– Лорд с каждым годом все хуже… – Грустно произнес сир Ирвин. По обыкновению в кольчуге и при двуручном мече, он единственный предпочел стоять, прислонившись спиной к двери, отсекая случайным посетителя всякую возможность помешать важному разговору. Лине безумно хотелось съязвить и намекнуть, что, встань воин снаружи, ни один любопытствующий не смог бы еще и подслушать, но нежелание оскорблять не отличающегося остроумием рыцаря взяло верх. Возможно, причиной тому являлись длинные светлые локоны и аккуратная бородка в эгерийском стиле, выгодно отличающая его от прочих мужчин, в лучшем случае гладко выбритых, в худшем – заросших точно дровосеки, возможно пронзительные сине-зеленые глаза, возможно волевой подбородок, но скорее – некая аура надежности, окружавшая солдата.
– Смерть
