style="font-size:15px;"> – До сих пор никто не жаловался. Ты действительно встаешь?
– Да. Мне нужно поработать, а позже мы ожидаем гостей, и я обязан прочесть отчет Маклива, поданный еще позавчера. Это надо было сделать вчера вечером.
Долорес улыбнулась:
– Спорим, то, чем мы с тобой занимались, было веселее. Ты точно не хочешь вернуться в постель?
– Нет.
Он направился к раковине, открыл кран и подождал, пока не пойдет горячая вода.
– Ты просыпаешься быстрее всех, с кем мне доводилось иметь дело, – громко заметила Долорес. – А я ни свет ни заря вставать не буду. – Она спрятала голову под подушку и потянулась.
«Конечно, – подумал Барри, – йо-хо! Но тогда зачем я надеваю штаны?»
Одевшись, он украдкой взглянул на подругу и быстренько выскочил из трейлера. Солнце светило вовсю. Он потянулся, глубоко дыша. Трейлер стоял на краю походного лагеря, где жили большинство тех, кто возводил Сан-Хоакинский ядерный комплекс. Именно Долорес нашла ночлег далеко отсюда, но в последние дни редко там ночевала.
Барри шел к стройке и улыбался, но потом вспомнил о Ди, и улыбка увяла.
Она была восхитительна. И то, чем они занимались в свободное время – а его хватало, – никак не отражалось на работе. Она оказалась, в сущности, не столько секретаршей, сколько помощником по административной части, и он прекрасно понимал, что без нее не справится. В конце концов она стала столь же необходима, сколь и технический руководитель проекта, что приводило Прайса в ужас. Его томило предчувствие, что на него предъявят права – и причем довольно обоснованно, – права на его время и внимание, то есть случится то, что сделало его жизнь с Грейс невыносимой. Он не верил, что Долорес удовлетворится ролью его… кого? Он не мог найти ответа. Любовницы – нет, неправильно. Он не содержит ее. Сама мысль была смешна: она не из тех, кто позволяет мужчине получить контроль такого рода над ее жизнью.
«Пусть будет возлюбленная, – решил он, – а сейчас наслаждайся и радуйся».
Возле вагончика прораба он заметил кофейник. Барри налил себе чашку. Тут всегда был превосходный кофе. Чашку он отнес в свой кабинет и вытащил докладную Маклива.
Минутой позже он взвыл от ярости.
Когда около половины девятого явилась Долорес, он не успокоился. Она вошла – тоже с чашкой кофе – и обнаружила, что мужчина мечется по комнате.
– Что случилось? – спросила она.
«Вот что меня в ней привлекает, – подумал он, – на рабочем месте она отметает все личное».
Он потряс докладом:
– Ты знаешь, чего хотят эти идиоты?
– Конечно, нет.
– Им нужно, чтобы я упрятал комплекс под землю! И соорудил вокруг насыпь высотой пятьдесят футов!
– Это увеличит безопасность? – уточнила она.
– Нет! Косметика, и только. Даже… а, черт дери, Сан-Хоакин красив! И комплекс прекрасен. Им надо гордиться, а не упрятывать под тоннами
