окна пролезть в домик было невозможно – окна маленькие и не открывались. на них были только форточки. Дезертир отказывался выходить, и тогда наш лейтенант крикнул: «Иван! Выходи, сдавайся, здесь солдаты». Этот Иван в ответ выстрелил в закрытую дверь. Он дал понять, что, если солдаты будут входить через дверь (а входить можно было только по одному), он всех нас перестреляет.
Тогда я вспомнил, что видел в 1948 году, как бойцы истребительного батальона вместе с пограничниками брали двух бандитов, засевших в похожем на этот домике. Еще я вспомнил, как военрук в техникуме преподавал нам тактику в рамках действия взвода. Там была тема «Взвод в уличном бою». Военрук любил эту тему – во время уличных боев в Сталинграде он штурмом брал вместе со своим взводом такой же домик, в котором засели немцы. Он рассказывал, как он открыл дверь в домик, а оттуда раздалась автоматная очередь, и у него была разбита пулями вся левая рука. Он нам показывал свою изуродованную руку. Он ещё говорил – хорошо, что он не сунулся туда, а только открывал дверь, а то бы был убит.
Я подумал, что лучше применить тактику бойцов истребительного батальона, и сказала лейтенанту: «Давайте попробую я». И крикнул: «Иван, я до армии прослужил год в истребительном батальоне в Западной Украине и знаю, как брать бандитов в хате. Мы расстреляем окна и забросаем твой дом гранатами, а потом подожжём. Ты служил в Западной Украине и, возможно, видел такие операции, поэтому выходи, сдавайся. Вначале выбрось пистолет – стрелять по тебе мы не будем».
Я расставил курсантов напротив всех окон и сказал: «По моей команде три раза стреляйте по окнам». Курсанты заняли позиции, я опять крикнул Ивану: «Бросай пистолет и выходи сдаваться!». В ответ снова раздался пистолетный выстрел в закрытую дверь. Конечно, этот выстрел никакого вреда никому не принес, но было ясно, что дезертир сдаваться не хочет. Тогда я крикнул курсантам: «Огонь!». Они выстрелили трижды, каждый по своему окну. Окна вдребезги. Я снова крикнул: «Как, Иван, теперь? Кидать гранаты или ты выходишь? Через две минуты будем кидать гранаты во все окна». Через минуту в разбитое окно рядом с дверью был выброшен пистолет, тотчас же открылась дверь, и вышел с поднятыми руками дезертир.
Лейтенант подобрал пистолет, мы связали дезертиру руки за спиной и повели его в свою часть. По дороге я сказал дезертиру, что гранат у нас не было, но дом поджечь мы могли и подожгли бы. Потом меня спросил лейтенант: «А ты правда служил в истребительном батальоне?». Я ответил: «Конечно, нет, но я видел аналогичный эпизод, и в техникуме такому бою меня учил военрук».
Привели мы дезертира в свою часть, сдали дежурному по части, вышеупомянутому капитану. Они поместили пойманного дезертира в помещении своей гауптвахты. Он пробыл там неделю, после чего командир войсковой части передал его в милицию Алапаевска. Между прочим, через три или четыре дня он от них сбежал.
Через
