десятках километрах в центре Сталинграда, не прекращалась канонада. Там наши парни едва держались на берегу, и это обстоятельство заставляло нас невольно сжимать кулаки.
Со стороны Ергенинской возвышенности послышался гул. Он нарастал. По характерному звуку я знал: летят бомбить «мессершмитты». Подлые фашисты уже позавтракали и отправились убивать. Нас убивать. Или кого-то ещё. Пока было непонятно. Ведь рядом на Волге имелась крупная переправа, через которую направлялись сюда всё новые части Красной Армии.
Завывание «мессеров» начало нарастать – они упали в пике. И оставалось лишь ждать, кого настигнет смерть. Я замер. В ту же минуту услышал торопливые шаги по дощатому полу. Их я мог отличить от тысячи подобных. Это шла Наденька.
Затем звук пикирующего бомбардировщика заглушил всё – стервятник был уже близок. Раздался взрыв. Тотчас зазвенели разбитые стёкла. В окно полетели осколки и комья земли. Наденька взмахнула по-детски руками и стала оседать. Забыв себя, я рванул с кровати.
Где-то дальше раздались ещё взрывы. А я уже кричал:
– Доктора! Скорее!..
Увидев упавшую медсестру, закричали остальные:
– Скорее санитаров!
Я подбежал первым к Наденьке и не отходил до тех пор, пока не появились санитары. Осколок ужалил девушку в живот, на её белом халате растекалось кровавое пятно.
Все были очень взволнованы происшествием. В курилке только и обсуждали:
– Бедная девчонка. Угораздило же! Нас никого не задело, а ей досталось…
К обеду по коридору проходил главный хирург. К нему сразу подступили:
– Что с сестричкой?
– Товарищи, мы сделали всё от нас зависящее, – ответил он устало. – Операция прошла успешно. Она будет жить.
Лишь тогда мы успокоились.
***
Минуло четыре дня. Артиллерийские залпы доносились уже ближе. Две наши армии с трудом сдерживали напирающего противника в районе Тингуты.
С утра был обход. Когда главврач зашёл к нам, мы опять поинтересовались:
– Как наша сестрёнка?
– Идёт на поправку. Потеряла много крови, придётся отправлять в тыл. И, кстати, попросила разрешения попрощаться с вашей палатой. После обеда зайдёт, так как ночью отправим на переправу.
Что тут началось! Все кинулись наводить порядок: подметали полы, убрали с тумбочек лишнее, поправили кровати. Я взялся бриться, моему примеру последовали остальные.
Цветы – где их взять?! Нарвали невдалеке ромашек и цикория.
Тут меня стукнуло! В конце коридора была подсобка. Среди швабр, вёдер, лопат стоял и красный флаг. Его вывешивали в школе в праздники, но вовремя авианалётов полотнище разорвало в клочья.
Я оторвал кусок материи и принялся за дело. Мне вспомнилось, как моя младшая сестра занималась этим, и – несомненно! – так же должно было получиться у меня.
***
И
