конвоя не было, и его принимали за обыкновенного пассажира. Он вез с собой около сотни книг, чемодан, набитый одеждой, и тысячу рублей денег наличными. Согласно инструкциям, он должен был доехать до Красноярска, и по прибытии туда ждать дальнейших указаний. В Красноярске он был предоставлен самому себе. Поселился в доме у Клавдии Поповой, которая помогала революционерам, сосланным в Красноярский край. Два месяца он жил у нее в доме. В это время он посещал библиотеку, которая принадлежала купцу Юдину. В ней насчитывалось восемьдесят тысяч томов разных изданий, помимо книг, там хранились подшивки газет и журналов, начиная с XVIII века. Подолгу гулял, совершая прогулки на большие расстояния. Иногда заходил в городскую читальню, чтобы просмотреть московские газеты, которые приходили в Красноярск с опозданием на одиннадцать дней. Так прошла зима, в ожидании прибытия конвоя из Москвы.
Пришла весна, 16 апреля, на красноярский вокзал прибыл поезд с остальными осужденными по его делу. Это были те, кто не мог заплатить за собственный проезд по железной дороге. Ульянов встретил этап и даже ухитрился обстоятельно побеседовать с Николаем Федосеевым, которого отрядили выполнять роль носильщика, это была их первая и последняя встреча. После этого арестанты проследовали в места своей ссылки. Что касается Владимира Ульянова, то 17 апреля, прожив ещё целый месяц в Красноярске, он узнал, что его отправят в Минусинск. а пароходы по Енисею еще не ходили. Оба города, Красноярск и Минусинск, стояли на Енисее, и он полагал, что его скорее всего отправят в Минусинск по реке. Прошла еще неделя, и он уже точно узнал, где ему предстояло провести годы ссылки. Примерно в пятидесяти километрах южнее Минусинска находилось село Шушенское, туда-то и должны были его доставить. Места к югу от Минусинска славились как «Сибирская Италия». Ни один из ссыльных революционеров, арестованных одновременно с ним, не был туда направлен. Мартова и Ванеева услали в Туруханск, на север, Старков, Кржижановский и Лепешинский обосновались в Минусинске. Дело в том, что во всех бумагах и ходатайствах, направляемых в высшие инстанции его матерью, говорилось, что ее «несчастный» сын страдает от туберкулеза и ему предписан умеренный климат, поэтому Шушенское, единственное подходящее для него место.
Село стояло не на самом Енисее, а на берегу одного из его притоков. Километрах в двух начиналась тайга, а на горизонте возвышались Саянские горы. Это были благодатные места для охоты. По берегам реки и в сосняке было полно дичи, а в тайге водилися медведи, олени, дикие козы, белки, соболь. Отдаленность от города дарила еще одно преимущество, все было страшно дешево. Там можно было прожить на восемь-девять рублей в месяц, что соответствовало сумме денежного содержания, установленного для него приговором.
Больше всего его радовало то обстоятельство, что, живя в Шушенском, он будет один, никто не будет мешать ему работать с литературой.
12 мая
