по сложным патологиям Че Серхея Енадьевича. Тот, войдя в просторный кабинет, предназначенный изначально для проведения консилиумов и оборудованный длинным общим прямоугольным столом, представился по надлежащей форме доклада, добавив к ней: «Весь во внимании, коллега!»
– Серхей Енадьевич, уважаемый коллега! У вас цепкий взор и превосходная врачебная хватка – вы лучше всех остальных выявляете больных среди выздоравливающих, а потому я пригласил именно вас для очень ответственного дела, угодного самому Парацельсу и Верховному Главврачу!
– Я готов!
– В четвёртом отделении крайне нестабильная ситуация. Солутанов – неуч, и не может справиться с больными! А они где-то достали магнитофон, литературу и, похоже, под влиянием этих заразных вещей начали думать. Такое положение дел ставит под угрозу успех нашего эксперимента, и ввиду этого приказываю:
Взять под пристальное наблюдение всех пациентов четвёртого отделения, включая всех выздоравливающих, проводить комплексный ежедневный медосмотр, включая тайный, выявлять по итогам мероприятий больных с явными признаками обострения, каковых незамедлительно изолировать в надзорную палату, вводить им максимальные дозировки концентрированного препарата, привлекая к участию в их излечении на данной стадии ведомство Алхимика в лице его наместника. Для выполнения задачи вам надлежит получить у провизора аптеки обеспечения «баян» (огромный многоразовый шприц) и концентрат препарата. Задача вам ясна? Готовы выполнить?
– Готов! Разрешите приступить!?
– Так точно, приступайте!
Солутанов, человек немного грузный, поднимался по лестнице своего отделения на второй этаж (на первом этаже здания размещалось третье отделение, и вход в него был с другой стороны, четвёртому же достался второй этаж и немного подвала). От быстрого шага по двору и от, собственно, самой лестницы, он слегка вспотел (и невдомёк ему было, что это выходит из его организма вчерашняя бутылка водки, выпитая вечером в подвале, тайком, из горла).
Он услышал привычный крик дежурного фельдшера: «Внимание, отделение!», и, махнув ему рукой, как словно на шприц послал, проследовал молча в свой кабинет, соседствовавший с кабинетом Старшего фельдшера, но не бывший столь холодным зимой (из-за наличия батарей центрального отопления) и не столь тёмным (из-за исправных ламп освещения). Старший фельдшер тут же вошёл за ним следом.
– Что-нибудь принести? Чай?
– Нет. Пригласи ко мне больного Хренина через пять минут
– Понял, сделаю!
Заведующий четвёртым отделением (особым отделением экстенсивной терапии – а это очень много значило!), средний врач Солутанов Ахтесандр Ляксеич взял со стеллажа историю болезни Хренина, и в десятый, а то и в пятидесятый раз (он не считал) приступил к её беглому изучению… Так,
