зажал, что не вырвешь под самою страшною пыткой,
Словно хочет сказать: «Я уже погружён в темноту,
Но не смог на тот свет перебраться я с первой попыткой».
Прямо в сердце стреляла косая Фаина Каплан,
Изнутри разъедала проклятая мозга сухотка.
Но вожди пролетариев всех им разбуженных стран,
Что им делать с усопшим кумиром, продумали чётко.
И на место икон водрузили портреты его,
А на всех площадях, как грибы, появились скульптуры —
Стал он богом, пророком и первопричиной всего
И столетья собой зачеркнул предыдущей культуры.
Только боги нетленны. И тем инквизиция злей,
Чем слышнее в народе сомнений крамола и ропот.
«Бог» наказан бессмертием. И заточён в мавзолей,
Чтоб никто не услышал его умоляющий шёпот:
«Схороните меня иль на адском сожгите огне —
Даже проданной чёрту душе не хватает терпенья.
Лучше сразу за все злодеянья воздастся пусть мне,
Чем пустое безвременье, без упокоя смятенье…»
Между злом и добром долговечны любые дела —
Незавидная участь презревших всевластие Божье:
Их резиновых мумий хранимые в склепах тела
Умирают опять вместе с созданной ими же ложью.
Если кто-то захочет Россию поднять на дыбы,
Сколько б ни было власти и денег, но всё же однажды
Он умрёт, чтоб остаться заложником вечной борьбы.
Ведь вожди, как шпионы, всегда истребляются дважды.
«В основе всякого фанатизма лежит определённая идеология. А всякая идеология (хоть религиозная, хоть политическая или ещё какая) предоставляет человеку сильно упрощённую, искажённую и предельно понятную картину мира, эдакую готовую информацию со всеми выводами, что избавляет человека от необходимости думать самому. То, что эта готовая информация может не соответствовать реальности, приверженца фанатизма не волнует: он в принципе не желает жить в реальности, ему приятнее маленький аквариум, предоставленный идеологией. Кроме того, есть сознательное дозирование информации, чтобы держать человека в неведении. Под это выстраивается вся пропагандистская система, начиная с литературы, печати, радио, кинематографа, где всё должно работать на мифотворчество, наряду с жёсткой цензурой и преследованием за инакомыслие».
Мастер увлёкся своим исследованием порождаемых фанатизмом вирусов ненависти и геноцида и просидел за рукописью до первых петухов. Сделав себе кофе, он машинально включил радио. Диктор объявил, что только что началась война в Корее…
…Кореец
