лучалось. Режиссерам важны их идеи, а мне – мои принципы.
– Вас так воспитали папа с мамой? Они, кажется, не имеют отношения к кино?
– Действительно, родители Людмила Константиновна и Федор Николаевич – инженеры-строители. Познакомились и поженились, когда учились. По распределению поехали в Санкт-Петербург, а затем в Мурманск, где родилась моя старшая сестра. Она человек непубличный, абсолютно далека от искусства. Наши отношения не то чтобы не заладились, но точек соприкосновения оказалось немного. Свою судьбу она нашла в Краснодарском крае: вышла замуж, живет в станице, работает.
Я появилась на свет в городе Антрацит Луганской области, куда впоследствии перебрались родители. Помню, страшно рвалась в школу, в детский сад отправлялась в школьной форме, из которой сестра уже выросла, и со старым портфелем, уговорить меня, чтобы надела что-то другое, было сложно. Ребенком росла самостоятельным и оскорблялась, что как маленькая должна сидеть и ждать, пока мама заберет меня из садика. Я рано научилась читать, уже в детстве начала сочинять стихи. Обожала стащить у сестры учебники и сидеть, перелистывая их. Даже в детстве не любила задавать родителям вопросы, предпочитала сама докапываться до ответов, находя их в книгах. Папа работал тогда первым заместителем главы городской администрации, в его кабинете была прекрасная библиотека. Приходя к нему на работу, я направлялась к книжному шкафу, брала энциклопедию и углублялась в чтение. Так сильно хотелось стать взрослой.
Мне исполнилось десять, когда от одноклассницы узнала, что ее мама, которая руководит театральной студией, набирает новых детишек, чтобы учить актерскому мастерству. Разве я могла пропустить такое?! Спектакли начала разыгрывать еще в шестилетнем возрасте у бабушки в деревне в Краснодарском крае: собирала зрителей, выступала, даже программки рисовала, как в настоящем театре.
В театральной студии мы в основном участвовали в сказочных постановках. Они пользовались огромным спросом во время новогодних каникул. Иногда выступали по два, а то и три раза в день. Роли, к сожалению, исполняла не главные, пальма первенства здесь всегда доставалась дочке худрука. Тем не менее я была задействована во всех постановках. В «Кошкином доме» играла Козу, в «Двенадцати месяцах» – капризную принцессу, в «Снежной королеве» роль была и того меньше: одна из учениц главной героини, которая среди прочих сидела на полу и складывала слова из льдинок.
В студии я начала получать первые гонорары. Небольшие деньги платили исправно, честно приносила их родителям. Они знали, что мечтаю о роликовых коньках. Как только замечала падающую звезду, всегда загадывала, чтобы они у меня появились. И как же я была счастлива, когда мама с папой добавили к моим заработкам денег и наконец мне их купили!
Лет с пяти приставала к папе: «Научи меня водить!» Ему это надоело, и в конце концов он сел за руль, посадил меня на колени, и мы поехали. К двенадцати годам я водила сама, мало того – прилично разбиралась в автомобильной механике. Но права получила уже в Москве. Когда мне исполнилось пятнадцать, папе предложили работать в столице. Его строительная специальность оказалась очень востребованной, многие московские жилые дома – дело его рук. Когда он освоился в столице, перевез и нас.
– Родители вас поддержали, когда объявили, что поступаете в театральный?
– Отговаривали. Они заботились о моем будущем, хотели, чтобы продолжила семейное дело, стала либо архитектором, либо инженером, поскольку не питали иллюзий по поводу актерства, лучше меня понимали, что в обойму попадают единицы и надежд на то, что окажусь в числе счастливчиков, крайне мало. В выпускном классе я побывала на дне открытых дверей во многих вузах. Рядом с домом располагался Университет экономики, статистики и информатики. Почти уже остановилась на нем: ходить недалеко, да и утром можно подольше поспать. Едва не подала туда документы. Чуть не распрощалась со своей мечтой, поскольку по жизни я человек в себе неуверенный, сомневающийся.
Но мои крестные, друзья родителей, посоветовали рискнуть: «Попробуй! Не закапывай свой талант, чтобы потом об этом жалеть! Хотя бы сходи на прослушивание». Я мечтала сниматься в кино и поначалу отправилась во ВГИК. Актерскую мастерскую набирал режиссер Владимир Грамматиков. Я удачно прошла первый тур, что придало уверенности в себе. Приободрившись, решила попробовать поступать и в Школу-студию МХАТ к Константину Райкину. Прочитала стихотворение Юнны Мориц «После войны», отрывок из «Барышни-крестьянки». Когда попросили спеть, исполнила украинскую народную песню. Райкин был впечатлен, хотя и довольно резко высказался по поводу моего говора. Еще до поступления в институт я брала уроки у педагога по сценической речи, но говор все равно оказался очень прилипчивым: дома все говорили на диалекте – на суржике, поэтому мне было не так-то легко от него избавиться. Константин Аркадьевич взял с условием, что в течение полугода разберусь с этой проблемой.
Моими однокурсниками оказались Глафира Тарханова, Леша Бардуков, Артем Осипов. Все сразу после школы, задорные, веселые, дружные, с горящими глазами.
