утра, потом гости переходили внутрь ресторана, а мы начинали готовиться к бранчу.
И вот однажды официанты убирают столы, бранч на подходе. Прибегает метрдотель Кристина: «Там какой-то мужчина права качает!» Я выхожу на террасу, подхожу к посетителю – лицо знакомое, но не могу вспомнить, где видела. Прошу:
– Пройдите, пожалуйста, в зал.
– Я гость отеля и буду сидеть там, где хочу!
– Мы готовы предоставить вам любой столик внутри! Выставим бесплатную бутылку шампанского.
Долго его упрашивала, в конце концов он поднялся с места и бросил: «Идите вы все знаете куда!», ринувшись прочь из ресторана. Я вся из себя гордая – поступила по правилам. Вдруг влетает генеральный менеджер с пунцовым лицом и кричит: «Кто сейчас выгнал принца Монако Альбера?!» Меня не уволили, даже не оштрафовали, просто объяснили: для отпрысков королевских семей можно делать исключения.
Когда отучилась четыре года и вышла из академии с актерским дипломом, родители все еще жили в Вашингтоне, но я к ним не поехала. Меня во время выпуска заметила агент Одри Кан и сделала предложение: «Хотела бы тебя представлять». Лос-Анджелес, конечно, не такой театральный город, как Нью-Йорк, тем не менее я сыграла главную роль в постановке в «Пасадена Плейхаус» – позвал один из моих педагогов-режиссеров. Помню, вывесили распределение ролей, подхожу и читаю: Ахременко – Анна К. Думаю: кто это? А все ко мне подходят, поздравляют! Я, как дурочка, интересуюсь:
– А автор кто?
– Ты что?! Толстой!
Так я сыграла Анну Каренину. Параллельно ходила на кинопробы, получала крошечные рольки. Снялась в рекламе шин, заработала прилично. Мама с папой собирались возвращаться в Россию, а мне захотелось остаться, поскольку открывались карьерные перспективы. Пошла к адвокату консультироваться, как это сделать. В итоге мы начали встречаться, а через год поженились. Продержались с Ваном вместе четыре года. Роман был бурным. Могла бы сочинить что угодно, но скажу правду: я была девушкой вспыльчивой, с большими амбициями, ни на какие компромиссы не шла, а для семейной жизни это губительно. В итоге разбежались, но без скандалов.
Я продолжала жить в Америке. Ближайшая подруга Викки Леонарди предложила интересную работу: она открывала частную школу искусств для сложных детей. В понимании американцев это дети из неблагополучных семей, к тому же с гиперактивностью, которая не дает возможности сконцентрироваться. Вместе с психологом Викки создала учебную программу: они задействовали своих подопечных в постановках пьес, помогали преодолевать болезнь, вселяли веру в себя.
Мне дали небольшую группу пятнадцати-шестнадцатилетних подростков. Пришла на первое занятие: «Привет, я Дженни, сегодня мы будем разыгрывать этюды, это очень классно и весело!» А они на меня смотрят как на пустое место, да еще и с агрессией. На лицах читалось: что мы вообще здесь забыли? Кого-то из ребят заставили ходить к нам родители, кого-то прислали школа или психотерапевт.
