мне следовало слезть с коня, пардон – с печки, и набить морду наглецу, позволившему так нагло насмехаться над моим транспортным средством. Типа: «Кто смеется над конем, тот смеется над всадником. Извольте сударь написать завещание, я наделаю в вас много сквозных отверстий…». Но Тамара предвосхитила мои желания.
– Кого в щебень? – прогрохотала она. – Кто до Карфагена не дойдет? А до Царьграда только порожняком? Да я щиты на царьградские ворота лично прибивала! Сейчас покажу как! Щебня хотите? Будет вам щебень, и кубометры леса сушеного тоже будут!
Говоря это, Тамара развернулась, и замерла прямо напротив новеньких ворот, изрыгая из трубы пламя и угрожающе рыча.
Мужик, почувствовав недоброе, занервничали.
– Эй парень! – крикнул один. – уйми свою – эту. Будь другом. Мы же пошутили. Мы не шаромыжники городские, а ветераны заслуженные, только ворота новые справили. Вышли поболтать, после трудов праведных, посмотреть, может к нам какого знакомого дружинника занесет. Ветер вроде попутный… с озера. Тем более у нас в Кузькине девки больно хороши и если он случайно не женат…
– Будет вам попутный ветер и дружинник знакомый и не один, а целый засадный полк. Все придут память боевых товарищей почтить… – зловеще лязгнула заслонкой Тамара.
– А ты откуда про Засадный полк знаешь? – спросил посыпанный мукой мужик, явно ища глазами, куда спрятаться.
– Идиот! – прошипел второй, – И как мы её сразу не узнали?
Дальнейшие события помню урывками, так все силы бросил на выполнение одной единственной задачи – любой ценой удержаться на печке и не грохнуться вниз, прямо под собственное взбесившиеся транспортное средство.
Почуяв недоброе, мужики молниеносно слетели с крыльца и скрылись за массивными дубовыми воротами, которые (в этом я даже не сомневался) легко могли выдержать таранный удар не только психически неуравновешенной Тамары, но и натиск легкого танка. Как я сильно заблуждался! Радостно заревев пароходным гудком (Откуда он взялся? Ума не приложу!), Тамара играючи снесла ворота вместе со столбами. Толстенные дубовые воротины бабочкой вспорхнули в вечернее небо и с грохотом рухнули, где-то вдалеке. Вслед за воротами разрушениям подверглись и другие памятники древнерусского зодчества: лабазы, сараи, собачьи будки (одна здоровенная псина возмущенная потерей жилой площади, долго гналась за нами, стараясь укусить за ручку заслонки), деревянные сортиры с резными наличниками и даже одна голубятня. Одним словом, все строения, где пытались спрятаться два несчастных мужика, опрометчиво решивших порассуждать о ходовых качествах русских печек в суровых условиях африканского климата.
Не знаю, сколько часов могла бы продолжаться погоня, и уцелел бы в результате ее город, но тут еще одни ворота с треском разлетелись в щепки и мы внезапно оказались прямо перед крыльцом княжеского терема. Оба беглеца, чуть не сбив с ног выведшего на шум князя, юркнули внутрь. Тамара притормозила, явно пытаясь рассчитать силу удара и скорость броска.
– Ну
