и пошёл дальше нести жизнь всему, вот это было в их неукротимом духе. Извне и иногда, конечно смахивало на бесчувствие, но не дай бог пережить такое кому-либо.
Невозможно отбросить смерть как факт, она заложена в природе всего живого, однако не стоит, и проводить всю жизнь с ежеминутной оглядкой на небытие и под его несносным грузом. Такая ноша сломает хребет кому угодно, и противна самой жизни. Да, смерть не благословишь, но вечная печаль не должна подавлять живых. Если живёшь, то надо жить, а завершив свой путь достойно уйти. В конце концов, это и есть дорога жизни, и все мы в Чертогах Отца окажемся. Так понимали Мироздание Элгонцы, а Санчо был истинным отроком своей планеты.
Павшие смертью храбрых, безумная уйма погибших, что ж про себя он отдал последнюю дань ушедшим. Он сам едва не оказался в их обществе на последнем пути. Однако оставшись в числе живых, он сделает смерть не напрасной и наполнит жизнь делами. Самое главное что, несмотря на заведомо безнадёжную ситуацию в тот момент, когда его вырубили, и Отец и Матери остались с ними. А значит в Чертоги пока ещё рановато. И Санчо без тени сомнений последовал за своей интуицией. К своему предназначению и тому, кто мог спасти Семью. К венцу творения, подаренному ему и именно ему судьбой на Алфее. К существу, которому он навсегда привязался незримыми узами симпатии и должен всеми силами в этом помочь.
Санчо уверенно двинулся и пришёл прямо в покои Алва. Где и встретился с оппонентом своих беспрестанных мысленных споров. Его, без зазрения совести он совсем недавно чуть было не убил, но втайне от всех считал своим академическим учителем. Как давно и страстно он хотел надрать зад этому человеку в учёных диспутах, а не на боевом ристалище. Со всем пылом молодого перспективного и несущего новые идеи учёного, желающего непременно превзойти старого ретрограда. Правильно, нашёл он Вилдиго. А с тем учёные, наконец, обрели друг друга и самих себя.
Так пусть же всегда и скрещивают копья математических выводов исключительно на полях формул. Да отчаянно бьются открытиями, низвергая в пропасть лишь отжившие своё научные постулаты. Оба с давних пор были к тому готовы, издавна тайно мечтали и с полным правом заслужили. Их больше не разделяла бездна, и требовалось только тихонечко отодвинуть диванчик подальше, чтоб ненароком не разбудить Отца. Благо размеры «спальни» позволяли. Пришлось сбегать и за новым слинком для Санчо. Его собственный безвозвратно пострадал вместе с головой носителя на Родине, обруч того разрубили на пять частей.
…А Матери были в недоумении. Они пощупали пульс у провалившегося в то ли сон, то ли в обморок Алва. Пульс ощущался слабым, но стабильным, однако вся одежда беспутного Отца представляла собой сплошные лохмотья, насквозь пропитанные засохшей кровью. Несмотря на отсутствие видимых ран, обе не сговариваясь и никого не предупреждая, прямо с прикулачившегося катера телепортом доставили тело в медицинский отсек рекреатора. Тело так и не проснулось, зато бессмысленно
