я был середнячком. Больше всего мне нравились история и физкультура – тут у меня всегда были отличные оценки. Хуже мне давались физика, химия, математика, биология. Я думаю, что это одна из причин того, что мое обучение не было для меня приоритетом. Я постоянно бегал на футбол, каждый день днем и вечером, и играл все выходные. Серьезнее я относился к учебе только перед родительскими собраниями и удовлетворялся тройками. То, с чем у меня никогда не было проблем, – аккуратность. Это одно из тех качеств, которое осталось мне на всю жизнь. Я люблю, когда все на своих местах, когда мои вещи сложены, и всегда знаю, что где лежит. Когда я возвращаюсь домой, я сразу замечаю, если что-то поменяло место или нарушает заведенный порядок.
Родители с пониманием относились к моим взлетам и падениям в школе. Они просили меня стараться, но, учитывая нашу ситуацию, думаю, самым важным для них было то, что я развиваюсь. В школу я любил ходить пообщаться. Мы хорошо шутили, устраивали разные розыгрыши. У меня не было проблем с поведением, но я любил пошалить. Ничего необычного для этого возраста. Удивительным образом это усиливало чувство, что мы проживаем обычную, типичную школьную жизнь, несмотря на то что это время было тяжелым и опасным. Учителя очень старались нам его облегчить. Я обожал физкультуру, поэтому особенно мне нравился учитель Альберт Радовникович. Любил я и нашу учительницу начальных классов Маю Грбич, которая с пониманием относилась к нам, беженцам. Бывали дни, когда из-за бомбардировки не было уроков – тогда возвращение в школу становилось знаком, что обстановка становится спокойнее, но пережитые страхи нельзя было стереть ластиком. Поэтому было так важно, что учителя относились к нам с терпением и пониманием.
Каждую свободную минуту я посвящал футболу. Мы ходили на бетонную школьную площадку, а вернувшись из школы, продолжали игру на парковке отеля. Рядом была небольшая лужайка. Дерево было одной штангой, а большой камень – другой. Мы играли до изнеможения. Бывало, я стоял на воротах, был защитником, но все-таки мне больше нравилось вести мяч и забивать. Папа заметил, что у меня хорошо получается. Когда он не был на войне, он отводил меня на поле и показывал, как контролировать, вести и принимать мяч. Я очень наслаждался этим. Игра с папой, мяч, футбол – все как в беззаботные дни на родине. Но в отличие от просторов, где я играл дома, в Задаре перед отелем «Коловаре» было много машин. Понятно, что мы много раз попадали в припаркованные машины, и мяч очень звонко стучал по железу. Страдали и окрестные стекла. А однажды случилась серьезная проблема. По крайней мере, тогда мне так казалось. После того как мяч ударил в колесо одного автомобиля, появился злой старик. Он взял наш мяч и на наших глазах его проколол! А потом прогнал нас с Марко. В первый миг я был шокирован, но вскоре ощутил сильную злость. Я убежал в комнату и расплакался, потому что мы остались без нашего кожаного мяча, единственного, который у нас был. Папа спросил, что случилось, и когда я ему рассказал, он сразу отправился вниз. Он нашел того человека и потребовал
