, я не знакома лично с этой девушкой, но несколько раз видела ее. Она замечательная. Я боюсь, твое легкомыслие может ей навредить. Ты же у нас парень хоть куда, а она – совсем еще ребенок. Ее ведь, скорее всего, постигнет участь Наташи.
Борис изобразил праведное негодование
– Как вы можете их сравнивать! Они как небо и земля! Как рай и ад! Тетя Маша, если вы видели ее, ну как вам не стыдно ставить их на одну доску.
– «Коня и трепетную лань»? – смеясь, процитировала Марианна.
Борис изобразил подлинную обиду и ничего не ответил.
– У,– протянула она, вбивая в фарш яйца и начиная месить, прямо своей аристократической рукой. – Уж и надулся. Ладно, сейчас я тебе верю. Но я не знаю, где она живет. Правда, ее частенько встречают в библиотеках, особенно в центральной, на Варварке, в читальном зале. Сидит, обложившись книгами. Прямо как наш Эдик.
Борис преувеличенно-громко чмокнул ее в щеку и просиял:
– Тетя Маша, вы гений. С меня котлеты и мытье посуды.
– Иди уж, Джеймс Бонд доморощенный. Беда с тобой. Через полчаса зови всех на ужин. А сейчас иди, не мешай мне.
Но Борис не ушел. Он вертелся вокруг нее, сам переворачивал котлеты на сковороде, и, как щеночек, ловил ее взгляд и вымаливал прощение улыбкой одновременно виноватой и нахальной. Марианна не выдержала строгую мину, засмеялась и отвесила ему подзатыльник, посредством которого мир был восстановлен.
Так или иначе, но промежуточного успеха он добился – узнал, где можно встретиться с девушкой. А далее – дело техники. Читать он, правда, любит только по настроению, но ради благой цели нетрудно и притвориться. Нашла же его избранница местечко, куда приходить в свободное время – от скуки с ума сойдешь. Тишина, спокойствие мертвое и тучи пыли, то есть самое ужасное, что только существует на свете. Наш студент, несмотря на учебу в престижном вузе, причем успешную учебу, бежал от библиотек, как от чумы. Эдгар очень удивился бы, как можно писать рассказы, не читая книги ежедневно, и при этом быть востребованным – увы, такие парадоксы случаются не так уж редко. Борису Новикову, чтобы писать рассказы, вполне хватало общения со сверстниками и полета собственных фантазий. До ужина он не успел упаковать свое твореньице в конверт, но не расстроился по этому поводу, так как у него было хорошее настроение, как будто он уже готовился к свиданию, на котором Фаина улыбнется ему и скажет голосом Раи Беловой: «Милый, я твоя». Почему голосом Раи Беловой? Потому, что голос самой Фаины Борис не помнил, даже не был уверен, что вообще слышал его. «У такой замечательной красавицы должен быть поистине божественный голос!» Она продолжала существовать в его воображении в образе обычной девушки, хотя Эдгар убеждал его в обратном. Пусть Эдгар думает что хочет – мал еще, неопытен.
За ужином он был прямо-таки душка – веселый, остроумный, не напористый, а что нечуткий – что ж, не всем дано. Он так искрился, что Эдгар удивленно на него посматривал и не понимал, отчего Борис так изменился. С утра был мрачен, как туча, а к вечеру заиграл своими кристаллическими гранями, словно обработанный
