университетского образования: грызть гранит науки и не обломать зубы, сохранив вкус к неизведанному, манящему и пугающему одновременно.
Со школьной скамьи Майкла привлекала физика, в частности механика.
Майкл Томсон прослушал цикл лекций и прошел все коллоквиумы, связанные с решениями задач и отчетами по физическому практикуму.
Пожалуй, на этом можно остановиться, но Майкл соблазнился посетить факультативный курс новейших явлений квантовой физики: от квантовой сверхпроводимости и сверхтекучести до квантового туннелинга.
Особенно заинтриговал Майкла туннельный эффект поведения вибрирующих атомов в пределах отдельных молекул и особенности их воздействия на рецепторы обоняния.
Научные постулаты и физические эффекты оставили в сознании Майкла Томсона глубокий след.
И над этим стоило думать с прицелом на реальное достижение творческой мысли.
* * *
Майкл и Василий Щукин часто пересекались на коллоквиумах, где обсуждали разные задания и проекты.
Вообще-то к русскому относились настороженно, подозревая в нём агента коммунистической пропаганды – баламута студенческого общежития в респектабельном кампусе.
* * *
Щукину была известна американская норма закона об образовании, запрещающая политическую деятельность во всех образовательных учреждениях, и, как правило, она продублирована в уставах университетов.
И в тех университетах, где есть этический кодекс или кодекс поведения для сотрудников и обучающихся, это положение также дублируется.
Но здесь сразу возникает вопрос: что такое политика? Это концепция или инструмент?
Великовозрастный русский взбаламутил десяток студентов, которые пытались блокировать лекции некоторых высокопарных, по их мнению, профессоров-этатистов.
Василий не скрывал своих анархистских устремления в духе его дмитровского сородича Петра Кропоткина.
Эпигон убеждал своих легковерных слушателей, что анархо-коммунизм исповедует «взаимопомощь как фактор эволюции».
Было заявлено, что государства должны пытаться оказывать максимально возможную взаимопомощь. (It was stated that States should endeavour to provide the widest measure of mutual assistance possible).
Университетское руководство усмотрело в агитации русского студента зловредное намерение воспользоваться политикой как инструментом изменения Устава вуза в части внедрения конфронтации между респектабельными преподавателями и, чего греха таить, маргинальными студентами из развивающихся стран.
Очевидно отрицать политику в университете – это очень лицемерная позиция, поскольку на самом деле, она оборачивается намерением получения преимуществ в дискуссии одной партии над второй. Причем, как правило, проправительственной позиции над оппонентской.
Более того оппонентов либо не приглашают, а то и не допускают в студенческие аудитории, где пропагандируются заведомо искаженные позиции противной стороны.
