в бровь, а в глаз. Про любого найдёт, что сказать и чем припугнуть. Почти все охранники её сильной ведьмой считают и боятся, поскольку её слова как правило сбываются.
– А про тебя что говорит?
– А вот про меня, как ни странно, молчит, хотя я ждал. И не напала ни разу, лишь смотрит так, что мороз по коже… Но стоит мне только отойти, и она доведёт всех так, что пару раз её чуть не убили…
– Почему сразу мне не доложил?
– Сначала надеялся сам справиться, а потом уже начал бояться доложить… всё слишком далеко зашло.
– Что значит далеко?
– У неё разбито лицо, ободран бок, вывернута рука, и вдобавок сильное истощение.
– Ты соображаешь, что сделал? Зачем? Я же запретил её трогать! – со злостью выдохнул Альфред.
– Это всё произошло случайно, мой господин, – поспешно пояснил Илиас.
– Как такое может произойти случайно?
– Началось всё с того, что она сильно укусила и одновременно так ударила локтем охранника, несущего её по лестнице, что он её уронил. Хорошо, что лишь разбитыми губами, синяками и ссадинами отделалась, могла вообще шею свернуть. Лестница крутая, и она вниз головой полетела.
– Что с тем охранником?
– Приказал выпороть.
– И всё?
– Да, всё. Поскольку не нарочно он это сделал. Кстати, именно то, что не особо сильно наказал его, в итоге спасло ей жизнь, поскольку именно он другого охранника потом остановил, когда тот её связанную чуть не прирезал из-за её слов. Я вышел поесть, прихожу, а там двое охранников дерутся подле неё, один из которых ножом размахивает и орет: «все равно прирежу, тварь!»
– Что она ему сказала?
– Свидетелем не был, но как я понял, что-то о его мужской силе и предпочтениях.
– Что с этим сделал?
– Вот этого приказал лишить языка, клеймить и на галеры отправил.
– А руку ей кто вывернул?
– Руку ей вывернул я, случайно, вчера вечером, когда вывести решил из зала для допросов. Вроде как плохо ей стало совсем, задыхаться начала… А когда мимо палача проходила, то она резко дернулась и наброситься на него попыталась, и я автоматически отдёрнул её сильно. Причём не отдерни, она скорее всего сумела бы того убить, поскольку в другой руке у нее оказался большой гвоздь, она его незаметно из крепежной рамы вытащила. Как умудрилась, не представляю, но как-то вытащила. И ведь еле на ногах вроде стояла, а когда набросилась, чуть меня с ног не сбила…
– Палач чем-то ей досадил?
– Старался не досаждать, хотя именно он обычно и привязывал её, и помогал мне кормить её насильно. Но всегда очень аккуратно. Вы же знаете, как он может работать, так что ни руки ей ни разу не ободрал, ни горло. И она его хоть и не жаловала, и не особо давалась, но гадостей, ни разу на моей памяти, не говорила. Я поэтому и растерялся поначалу, не ожидал, что кинется на него.
– Кого он в тот момент
