же отвезти «Историю болезни». А так, я закончила, в основном.
– А как наша, уже, в некотором смысле, общая больная, коль скоро и я к ней, если не руку, так голову и память приложил?
– Как вчера и договорились. Начали лечить по вашей схеме.
– Угу. Гм… А вы на чём приехали? Своим ходом?
– Больничная машина.
– Так зачем вам возвращаться? Шофёр и отвезёт. А я скоро поеду и, если не возражаете, и вас отвезу. Я тоже не плохой шофёр. Смею надеяться. А?
– Как непривычно слышать слово шофёр. У нас всё водитель, водитель.
– Намекаете на мою старомодность слишком пожилого человека? Старика?
– Да какой же вы старик, Ефим Борисович! Вас ещё и бояться надо. Просто приятно слышать не эти все официальные названия.
– А ещё лучше – водила, а?
– Это для молодых.
– Ну, вот опять подчёркиваете…
– Да ничего подобного. Я просто радуюсь.
– Чему?
– Не знаю. Я пойду, отдам «Историю» водителю… Водиле. – И смеясь, побежала.
Ефим Борисович смотрел из окна, как она бежала к машине. И обратно. Как она бежала! У него захолодило где-то внизу живота. Всегда так, когда он смотрел с высокого балкона и даже представлял себя на большой высоте. Он боялся высоты. Признак волнения. С чего бы это?
Во рту сушило. Он глотнул воды. Вошла Илана.
– Жажда?
– Доктор! Просто охота пить. Диабета нет.
Девочка засмеялась.
– Может, деточка, чайку иль кофейку? У меня в кабинете всё для этого есть. А?
– Кофе? Да, пожалуй.
– Вот и мне пить охота. Но я предпочитаю чай. У меня всё есть. Знаете, Иланочка, говорят, что когда пить хочет немец – пьёт пиво, француз – якобы вино. Ну и так далее. А когда хочет пить еврей, он идёт к врачу, проверить, нет ли у него диабета. – Посмеялись. Разговор застопорился. Ефим Борисович налил воду в чайник из крана и включил его. – Деточка, вас не коробит, что я беру воду прямо из-под крана? А? Или вы суперсовременны?
– Я и сама дома воду беру из-под крана.
Чайник вскипел. Он вытащил из ящика письменного стола чашки, сахар, баночку кофе, коробочку с пакетиками чая…
– Давайте, Ефим Борисович, я сама сделаю.
– Не даёте поухаживать за молодой красавицей?
– Спасибо. И всё-таки.
Илана подошла к столу и занялась сначала чаем, потом кофе. Ефим Борисович мучительно думал, с чего бы начать разговор. Всегда важно начало, а там пойдёт. Молчал. Она занималась делом.
– В начале было слово. – Решился он, взяв на вооружение, что было придумано давно.
– Вы о чём?
– О слове. Мы молчали. Я понял, что с чего-то надо начать. А с чего?..
– А почему с Библии?
– Хорошо,
