– на перила нижней, правая – на перила своей…
– Подъем!!!
Все, он уже не успевает броситься в постель… Плохо…
– Отбой!!!
Левая – на перила нижней, правая – на верхние, лицом в подушку… Секунда, другая, третья… В чем дело? Неужели, конец?
Ясюченя перевернулся на спину, прислушался.
– У тебя что, падла, ребра лишние?
Кого это он? Ясюченя свесил голову с кровати, но тут же получил пятерней Мамедова с нижнего яруса по глазам. Тогда он просто отвел голову в сторону.
Саидов стоял перед Кузьминым.
– Отбой!!! – завизжал Саидов.
Кузьмин не шевельнулся.
Саидов резко размахнувшись, ударил его, и Кузьмин принял удар на грудь.
"В сердце метил", – подумал Ясюченя.
Кузьмин не упал, только оступился немного назад.
Потом все произошло очень быстро, так, что Ясюченя ничего сразу и не понял. Прямо из-под Ясючени к Кузьмину метнулась тень – потом она оказалась Мамедовым – с клещами в руках, такими клещами, которыми делают скрутки на арматуре, и ударила Кузьмина ими в лицо. Голова Кузьмина откинулась назад, на перила верхнего яруса. Изо рта широкой черной полосой хлынула кровь. Мамедов снова размахнулся, но ударить не успел, вдруг появилась чья-то нога и ударом в лицо опрокинула Мамедова на пол. Потом Ясюченя видел, как, стоя спиной к стене, голый по пояс Тюрин отбивается от толпы чеченцев; как замахивается табуреткой Кузьмин в залитой кровью нательной рубахе; как блестит в руках Ногаева длинная железяка; как бежит через казарму, со вздувшимися желваками на скулах, Иванов; и как он вдруг оброс черными лохматыми, скалящими зубы, телами; как медленно, будто повтор в футболе, падает с высокой тумбы, телевизор.
Разом как-то все стихло.
Посреди казармы стоял командир роты с красной повязкой дежурного по отряду и дергал головой, как лошадь, поправляя шапку.
– Саи-и-идов, – спросил он. – В чем де-е-е-ело?
Он говорил, почти не разжимая зубов, и сильно растягивая слова, что выказывало его особую презрительность ко всем присутствующим.
– Что-о-о у вас тут происхо-о-о-оди-и-ит?
– Салаги кабанеют, товарищ старшлейтенант, – хрипло сказал Саидов, потирая левый кулак.
– Разберитесь и доложи-и-и-ите-е. Вам поня-а-атно-о-о? Чтоб че-ерез три-и-и мину-у-у-уты все спа-а-али-и-и, – сказал командир, глядя на кулак Саидова и дергая головой. Потом посмотрел на разбрызганную по полу кровь, на телевизор с оторванной задней крышкой, сплюнул сквозь зубы вбок и ушел.
– Дневальный! – крикнул Саидов. – Убрать все это!
Ясюченя долго не мог уснуть. Лежал, уставившись в темноту потолка над головой. Мамедова внизу почему-то не оказалось. Можно было ворочаться сколько угодно, но он лежал в одном и том же положении, на спине, упершись взглядом в темноту над головой.
На следующий день он не видел калининградцев.
Только через неделю появился Кузьмин, и еще через полнедели Иванов.
Тюрин не появился в
