заявила Машка, когда я развесила, а она – покидала вещи из чемоданов в свои отделения шкафа.
– Как же Виталий? Он же нас ждет!
– Чтобы отравить за ужином?
– Не думаю. Зачем ему к нам клеиться, если ему нужен ключ? Мог бы стащить его как-нибудь незаметно…
– Лучший способ проследить за кем-то – с ним подружиться! Поверь мне!
– Как-то не тянет Виталий на коварного злодея.
– Душка Миронов в «Бриллиантовой руке» тоже не тянул. А сам чуть не пришиб Никулина камнем по голове. Кстати, ты таскаешь ключ и флешку в сумочке?
– Да!
– Надо их спрятать. В номере оставить нельзя. Но и таскать с собой глупо.
– Может, под пальмой закопать?
– Ты не родственница Буратино? Здесь же песок! Ветер подует, уборщик возьмется подметать – и все!
– Тогда давай положим под дом.
– С ума сошла? Тогда уж просто под коврик!
– А ты что предлагаешь?
– Давай осмотрим территорию. Может, что придет в голову.
Осматривать территорию Машка выскочила в купальнике – она привезла их пять и очень переживала, что не смогла взять на выгул еще два. Я уже знала, что поднять Машкин чемодан не может ни один носильщик, даже если она едет куда-то на три дня.
– Мы в ответе за те вещи, которые прикупили! – заявляет в ответ на мое возмущение Машка. – Я не могу лишать свой гардероб законного отдыха! Если даже я и не надену эти платья, пусть они хотя бы попутешествуют!
Сейчас Машка в новом купальнике плескалась в вечерней волне, а я, сидя в шезлонге, оценивала местность.
В Таиланде, на мой взгляд, все было как-то чересчур. Ненатурально голубая вода, идеально белый песок, жирная сочность травы и баюкающий шелест пальм. После серой Москвы и сдержанной Европы эта приторная красота казалась вызывающе неприличной, как выставленная напоказ сочная розовая мякоть взрезанных местных плодов. Уже потом я поняла, что тревожило меня в этой роскоши цвета. Здесь не было оттенков. Краски били в глаза первобытной силищей, не облагороженной интеллигентскими полутонами.
К чувственному удовольствию стремилась даже природа. В нашей бухте гордо доминировал над пейзажем камень в море, точная копия готового к труду мужского достоинства. Его томно окружали скалистые расщелины – вылитые вагины… Я еще в Москве прочитала, что это знаменитые Бабушка и Дедушка – местные жители считают их окаменевшими останками атлантов. Почему атланты оставили на берегу в память о себе именно гениталии – загадка…
Я рассеянно взглянула, как усердные тайцы, словно муравьи, тащат явно превышающие их вес шезлонги с пляжа в общую кучку, ставят прямо на песок плетеные столики со стульями, зажигают свечки в резных чашах.
Самуи готовился к вечеру.
– И что, вы решили меня бросить? – услышала я за спиной голос Виталия. Он уже был в бриджах и майке.
