что ведет бурную деятельность в школе, тренируя студентов. На самом деле, он тренирует только меня, а тут его терпят только потому, что его дочь начальник охраны школы. Так как я прогуливала большинство тренировок, по крайней мере, в этом году, то делать ему было совсем нечего. Все, что ему оставалось – трепать нервы нашей директрисе Барбаре Стренг, главному школьному тренеру, Саманте Селл, и, в конце концов, собственной дочери Карине. Он винил во всем меня, и из-за этого Селл и Стренг ненавидели меня еще сильнее, на что мне, честно говоря, было плевать с высокой колокольни.
–Не могла же я пропустить первую тренировку в новом семестре – пожала я плечами.
–Очень мило, что ты заглянула, солнышко. Хотел с тобой поговорить.
Я закатила глаза. В последнее время все со мной хотели поговорить.
–Вэлори… – пробормотал Шафутинский.
–Не надо, ладно? – оборвала я его – не начинайте, Андрей Борисович.
–Тебе же самой станет легче. Если ты возьмешь себя в руки и наладишь свою жизнь, ты будешь благодарна себе потом.
–Не станет мне легче. И нечего тут налаживать. Давайте тренироваться или я уйду.
–Толку с тобой тренироваться, ты не прикладываешь даже минимум усилий.
–Не собираюсь тренироваться, чтобы стать пушечным мясом Совета.
–Так, блять, откажись – пожал плечами Шафутинский. Он никогда не стеснялся в выражениях даже при учениках. Зато благодаря этому я тоже могла не сдерживать себя при нем – сейчас не обязательно становиться воином, ликтором. Спокойно окончишь школу, Совет отправит тебя куда-нибудь работать или учиться. Или еще вариант, будешь жить среди людей.
Я усмехнулась – точно.
–Тебе не угадишь, Лора. Может, я покажусь тебе непроходимым тупицей, но я все же спрошу еще раз. Что с тобой?
–Вас это не касается – в миллионный раз ответила я.
–Я думал, ты доверяешь мне.
–Доверяю. Только со мной не происходит ничего такого, в чем бы вы смогли оказать мне помощь.
–Родители…
–Что вы все заладили об одном и том же? Когда я общалась со своими родителями? – взорвалась я.
–Так может пора это сделать?
–А может пора перестать совать нос в чужие дела?
–За языком следи.
–Мы будем тренироваться или дальше лясы точить?
–Я не буду тебя тренировать. Не вижу в этом смысла. Я выбрал тебя из сотни ребят в твоей параллели. Думал, что ты особенная. Видимо, ошибся. Ты самое больше мое разочарование в жизни. До скорого – Шафутинский нахлобучил свою шляпу и вышел из спортзала.
Это был как удар под дых. Ноги подкосились, и я опустилась на мат. Я чувствовала, что не выдерживаю этого давления и напряжения. Слезы сами покатились по щекам, я не могла их остановить. Если Шафутинский отвернулся от меня, то что говорить о других? Он всегда заступался за меня перед
