нашему делу, мы тоже подкинули вкусную идею о том, что дескать бранные слова от того и «бранные», что чуть ли не богатырями использовались на поле брани, чтобы придать им силу, – вспомнил Пётр Петрович.
– Да, господа, я так и представляю Илью Муромца, который через слово упоминает названия половых органов. И как они в это поверили? – рассмеялся Василий Васильевич. – Да ещё и стали спорить друг с другом, вместо того, чтобы совместно организовывать отпор насаждаемому нами сквернословию. Отлично сработал наш вечный принцип – разделяй и властвуй!
– Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят, – проговорил Иван Иванович и кивнул головой на едва освещённый пламенем свечей портрет мужчины с зачёсанными назад волосами и холодным стеклянным взглядом.
– О да, этот господин знал, что говорил, – рассмеялся Пётр Петрович, – проблема в том, что его пропаганда была явной. А наша – ведётся тайно, под прикрытием свободы слова и плюрализма мнений. Человек как будто бы сам делает выбор, не понимая при этом, что выбирает из заранее подготовленного нами списка готовых ответов.
– На самом деле, – отозвался Алекс Готман, – до революции в России вообще не было моды на матерные слова. Так что байки про матерящихся русичей – это такое же изобретение Ивана Ивановича, как и мифы про алкогольные традиции славян. Я интересовался реальными историческими фактами, так вот Пётр Первый – в 1715-ом году вообще на законодательном уровне запретил нецензурную брань, а Екатерина Вторая (та самая, которая говорила о том, что пьяным народом проще управлять) о нецензурщине отзывалась так: «Бранные слова оскорбляют уста, из которых исходят, столько же, сколько уши, в которые входят».
– Это что же получается, – недоуменно проговорил Василий Васильевич, – Екатерина Вторая матерную ругань считала даже более опасной, чем алкоголь?
– Эта идея не лишена истины, – отозвался Иван Иванович, – самая страшная тюрьма – у нас в голове. И если человек загоняет себя в рамки мышления, построенного на постоянном использовании нецензурной лексики, которая чуть менее чем полностью состоит из упоминания половых органов и совокупления – то такой человек сам себя опускает на уровень животных инстинктов.
– Именно! – воскликнул Пётр Петрович, – в этом и была цель. Ну или одна из причин популяризировать ругательства. Старо, как мир – о чём ты думаешь, тем ты и становишься. И если человек уже неосознанно, как запятые употребляет в речи матерные слова – его сознание очень редко будет подниматься выше пояса. Во многом благодаря популяризации матерной брани – нам удалось резко обрушить уровень нравственности в нашем обществе.
– Так вот, – продолжил Алекс Готман, – я дальше стал интересоваться вопросом. Именно революционные события позволили вылезти на поверхность многим крайностям, которые есть в людях, и мат впервые в России получил широкое распространение. Так бывает во времена сильных социально-экономических потрясений.
