ста тысяч человек! Собственно, отсюда и название. Да, Вторая Мировая, как мы привыкли её представлять с картинками военных действий из Сталинграда и Москвы, как оказалось, проходила и здесь, в другой части нашего континента. Дорога была построена очень быстро, особенно, по меркам того времени, в основном, из-за огромного количества рабочих, которые погибали здесь пачками от малярии, холеры, голода и чудовищного отношения японской армии.
От его рассказа меня помутило. Стояла такая неимоверная жара, что мне хотелось поскорее вернуться в автобус с кондиционером. Мысль о том, что люди здесь работали под палящим солнцем, и не просто работали, а прокладывали железную дорогу (!) казалась мне чем-то из области фантастики, но это было реалиями чьей-то жизни. Возможно, что именно здесь, именно на том месте, где я сейчас стою, лежало тело какого-нибудь военнопленного, который просто не вынес этих условий. У меня на глаза навернулись слёзы. Я уже ничего не слушала и не слышала. Мне казалось, что здесь, посреди тропического леса, я чувствую трупный запах. У меня закружилась голова. Хотелось пить.
Вдруг я почувствовала, как какая-то сила меня резко схватила и отвела на несколько метров. Это был Марк. Взяв меня за талию, он резко оттащил меня с путей.
– Поезд идёт! – сказал мне он, когда мы оказались на безопасном расстоянии. И только сейчас я действительно заметила этот шум приближающегося поезда и группу людей, которая странно на меня смотрела. Видимо, они все отошли какое-то время назад, услышав его шум издалека. Я отвела взгляд от людей снова в сторону и почувствовала, что руки Марка всё ещё держат меня, то ли он боялся, что я, как Анна Каренина, могу кинуться на пути, то ли просто оставил их на моей талии под хорошим предлогом. В любом случае, я не возражала. Разве я зря за завтраком отказалась от фруктов?
Яркие краски, которые я не могла толком разглядеть издали, оказались цветными вагонами. Они были тёплого фиолетового и горчичного оттенков, то ли выцветшие на солнце, то ли в пыли, от чего их цвета приобретали какую-то мягкость. В вагонах было множество окон, разделённых узкими перегородками. Они были без стекол, то есть просто отверстия, обрамлённые рамками серого цвета. Люди стояли там, облокотившись на эти рамки, и весело смотрели на нас, переговариваясь между собой. Я инстинктивно махнула им рукой и улыбнулась. Даже отсюда я видела, насколько пыльно было внутри вагонов, но эта пыль снаружи и внутри поезда создавала впечатление, что он едет в некоем ореоле ветхости и волшебства. Вагоны медленно удалялись в долину, которая была раскрашена яркими зелёными оттенками джунглей. Вдоль дороги мутной змейкой текла река Квай. Цвета вагонов безумно красиво контрастировали на этом фоне. Мне даже показалось, что я в сказке. В какой-то очень грустной сказке, если учесть историю создания этой железной дороги. Парадокс был в том, что в этих красках было столько жизни! Может быть, в этом был какой-то знак? Знак того, что жизнь всегда пробьётся своей неуёмной энергией, даже если вокруг войны и смерть.
Я заметила, что Марк убрал свои руки с моей
