Томились те жители в ожидании царя.
И царство прибывало в сильном запущении. И злость тогда Аида пробрала такая, что царство всё могла заполонить. И безвозвратной долго числилась ее земля. Что и богам прохода не было назад, стоило на землю ту ступить. Не утихающие крики, истерзанных, скитающихся душ, покоя не давали. И грохот стуков, в тартар запертой двери, воздух сотрясали. И для Аида не было тогда пути назад. Днями ходила богиня по мертвым землям, они стояли, будто кладбище до вековое, на склоне огненных лавин. Печать безвыходности она сняла, распалив впервые в камине голубое пламя. Сейчас Аид, как и тогда, прямо перед пламенем стояла, и тоже чувство ей овладевало. Потрескивали голубые искры, а их яркий свет скрывал из виду мир вокруг. Тогда, много тысяч лет назад, из плена безмятежности Аид освободилась, с крупинкой мудрости в руках. Среди правителей Аиду не сыскалось равных. Загробный мир, пусть и являлся землей обетованной умерших, превосходил иные царства.
Взглянув на Горыныча, волны памяти отнесли Аида в день, когда души учинили попытку бунта. Горыныч отличился безучастием. До того дня, Аиду не возникало надобности проявлять силу. Сила неизвестна до тех пор пока ее не используешь. Души наивно додумали, что сила Аида на донышке. Причиной тому послужили отсутствие деспотичного порядка управления, наказание по справедливости, и соответствующие хлопоты о душах. Теперь не захлебывались они в реке и не терзались муками на суши, все поголовно. Ввиду спокойной обстановки бытия, задумали свергнуть покровителя. Увы, но бунт закончился, не успев начаться. Души приготовили Аиду западню на берегу, не ведая ее скрытые таланты. По одну сторону стены, на черных берегах, скопа душ обезображенных, с камнями, клинками и копьями, с цепями подходящими ее поработить. По другую сторону стены Аид, ступает по плитам каменным, рассекая прохладный, сырой воздух. Ее белокурые волосы и подол хитона развиваются на ветру, приближаясь к порогу непослушания. Она остановилась в каменных створах, склонила голову, глядя на митингующие души.
– Хотите забрать мой трон, – тихо, утвердительно сказала она.
– Владыка, там ловушка, – раздался за ее спиной, шепот Горыныча.
Души как заведенные метались по берегу, ожидая, когда Аид перешагнет порог, тогда они ее и свергнут с пьедестала. Один шаг разделял их с браздами власти. И Аид этот шаг сделала. Перешагнула порог. Горыныч поддал вперед, готовый защищать владыку. Души ринулись к ней, но мощный гул свалил бунтующих на землю.
– Я здесь Царь, – медленно и точно произнесла Аид, и ее голос будто накрыл души тяжелым, бетонным покрывалом.
– И вы будете подчиняться мне! – крикнула она, и бетонное покрывало выпустило стаю игл. Тел, на самом деле души не имели, но сейчас, пронзающая боль была такой, яркой, леденящей и тяжелой, что даже не вдохнуть, куда уж там пошевелиться, и мощный гул, казалось, что вот-вот расколет череп. Души не могли молить о пощаде: обездвиженные и уже многократно пожалевшие о своей затеи. Горыныч в ужасе застыл:
– Мать честная! – закрыл он рот лапами, на одной голове.
– Не
