где богиня любви и красоты сидела, грациозно откинув голову и соблазнительно выставив плечи. Даша вытащила из шкафа простыню, обмоталась ею, чтобы ее одежда походила на одеяние Афродиты, и уселась перед зеркалом точь‑в‑точь как богиня.
Она долго смотрела на свое отражение, пока ни пришла к выводу, что совсем не похожа на любимую героиню. Даша стянула с себя простыню, забилась под одеяло и проплакала весь вечер, а на следующий день Дима ее уверял, что та куда прекраснее мифической богини.
–Опиши, какая я, – попросила Даша Диму.
–Просто так взять и описать? – поднял он брови.
–Да…
Дима откашлялся и начал:
–У тебя красивые каштановые волосы. И кудри. Кудри вьются ниже плеч. В твои волосы хочется вплести золотую тесьму.
Даша сидела, открыв рот.
–Глаза темно‑карие, шикарные ресницы. Да и вообще ты красивая…
Тогда Даша немного успокоилась.
О чем я говорил до этого? Ах, тот вечер в нашем доме.
Даша посмотрела не оторванный бант и слезы вновь наполнили ее глаза.
–У Афродиты никогда не отрывали бантиков, – сказала она. – Теперь я совсем не как она. Я лучше пойду домой. Мама будет злиться.
–Пообещай, что придешь завтра, – сказал я. – Что бы ни случилось?
–Обещаю…
–А давайте принесем друг другу клятву? – воскликнул Дима.
–Какую клятву? – удивилась Даша.
–Ну как… что мы навсегда останемся друзьями, что не предадим друг друга и всегда придем на помощь…
–Ой, здорово! – захлопала в ладоши Даша.
–А этот бант будет талисманом нашей дружбы, – предложил я.
–Хорошо, – согласилась Даша.
Мы сели на корточки, взяли друг друга за руки, а между собой положили розовый бант.
–Каждый должен придумать один пункт клятвы, – сказал Дима.
–Итак… Клянешься ли ты, Даша и ты, Антон, вечно сохранять верность своим друзьям?
–Клянусь!
–Клянусь!
–Клянетесь ли вы защищать друг друга от злых людей, волков, медведей, собак и мышей? – продолжила Даша.
–Клянусь!
–Клянусь!
–А если другу понадобится помощь, каждый бросит все свои дела и придет на выручку, – закончил я.
–Клянусь!
–Клянусь!
–А теперь пусть каждый поцелует этот бант, – сказал Дима.
Даша прижала бант к губам, передала его мне, я же, после ритуального поцелуя, отдал наш новый талисман Диме.
Теперь мы сидели, глядя друг на друга как‑то по‑особенному, точно стала существовать невидимая нить, связывающая нас. Мы осторожно встали, словно боясь порвать ее, и, не говоря ни слова, вышли из дома.
Уже на улице, по‑прежнему молча, дойдя до квартала,
