Прикольная сцена: камера со спины – отец и сын стоят рядом с удочками и смотрят на поплавки. Для дворян рыбная ловля была тогда не свойственна, поэтому они несколько смешны.
Максим в мыслях все ещё в Европе с красотками.
Конечно же, они с отцом успели и поохотиться, и порыбачить, но невеста уже как неделю не приезжает.
НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(глядя на поплавок)
А какие они, парижанки? …
МАКСИМ
Да бабы, как бабы…
(неловко закидывает удочку)
Визгу только много…
НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(сам себе) Наши, стало быть, лучше будут…
Настенька, что ж не едет? …
Сцена 16. Экстерьер
А в это время в Европе. Парк, оркестр, гуляющие флиртующие пары.
Улица, на которой жил Максим, по ней быстрым шагом идет Настя. Она подходит к крыльцу своей квартиры и видит большой букет роз, улыбается, небрежно заталкивает его в дом.
Она возбуждена, видимо, возвратилась со свидания.
Грохот, который она устроила при входе в квартиру, разбудил старую храпевшую домохозяйку.
Домохозяйка, аккуратная строгая немка, что-то недовольно бормоча резко встала с кресла так, что опрокинула салфетку, на которой были сложены письма.
Настя бросилась подбирать письма и вдруг наткнулась на письмо Николая Алексеевича.
Понимая, что это что-то важное, так как это сосед по имению из России, она открывает письмо.
Настя смотрит на штемпель, письмо уже лежит целую неделю и даже больше.
Настя отчитывает домохозяйку по-немецки. На шум прибегает собачка, которую мы видели в начале фильма. У всех уже нет никакого сомнения, что в первых кадрах фильма они видели именно Настю.
НАСТЯ
Почему вы мне не дали этого
письма?
ДОМОХОЗЯЙКА
Но я вам давала, вы его не стали
читать. Оно уже неделю лежит здесь.
Сцена 19. интерьер
Настя читает письмо. (Голос Николая Алексеевича)
НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Свет наш, Анастасия Романовна, пишет Вам сосед Ваш,
граф Николай Алексеевич Галинский
по просьбе Вашей матушки. Совсем
плоха она стала после того, как Вашего
папеньки не стало. Просит Вас она
приехать. Просит меня она также Вам напомнить последнюю волю Вашего батюшки покойного, чтобы объединились Вы, Анастасия Романовна, с сыном моим
Максимом брачными узами.
Всё нам спокойней будет, соседи ведь.
Сын мой, однако же, Максим Николаевич,
будучи к службе военной призван,
находился вдали от дома. Давеча же
я письмо от него получил, что ему отпуск по случаю ранения дали на месяц».
Она меняется в лице, опускает письмо вниз, продолжая его держать в руке, с тоской смотрит в окно.
Она
