беззвучно вздохнул, глядя на него, и откинулся на спинку кресла, вытянул ноги под пульт.
Конечно, он был готов, он ждал этого, ждал темноты и сугробов по горло, ждал мошкары, набивающейся в рукава куртки и лезущей в глаза, ждал искрящей проводки и вечно протекающих кранов в казённой квартире, ждал, что Даша отведёт глаза и признается: она, конечно, его очень любит, но Оленево – его даже на картах нет, городишко на тридцать домов, словом… словом, у них была светлая и прекрасная любовь, пока он был курсантом, а теперь он аж целый лейтенант и, конечно, встретит ту самую, единственную.
Ивашов ждал – и улыбался, когда ожидания сбывались.
Вот только перед автономкой Питер так и лез в голову своими проспектами, шпилями, воздушными тоненькими девицами, проплывающими мимо на эскалаторах. Что в первый раз так было, что сейчас.
А Карцев всё шмыгает. Что ж такое.
– Паша, – Ивашов повернулся в кресле, – может, тебе балласт в носу продуть? Задолбал уже сморкаться.
– А что я поделаю, если закладывает? Я к доктору ходил, он говорит – не мешай, у нас опись, лекарства принимаем.
– Опять небось по описи не сходится, – он махнул рукой. – У меня где-то капли были, но за ними надо в каюту бежать.
Карцев меланхолически качнул головой.
– Не советую. Командир, как полагается по закону подлости, спустится к нам именно в тот момент, когда тебя не будет на боевом посту.
– А чего это – меня? Тебе нужны капли – ты и беги, хоть сейчас, хоть потом.
Карцев помолчал. Поднял палец, прислушиваясь: по трапу стучали шаги.
– Сейчас начнётся, – пробормотал он. – Будет рвать и метать.
– Ты что, слышишь командирское настроение по звуку шагов? – хохотнул Ивашов. – Тебе не в механики надо было – в акустики… а лучше в замполиты, они-то всегда на начальство настроены, как локаторы.
На ответ у Карцева не было времени: дверь стукнула, в центральный пост вошёл командир.
– Здравия желаю, товарищ командир! – Ивашов поднялся. – За время вашего отсутствия никаких…
– …происшествий не случилось, – вошедший махнул рукой. Снял с головы фуражку, пристроил её на спинку своего кресла. – Вольно, сядьте уже. И расскажите мне, с каких пор наш корабль утратил своё стратегическое назначение и превратился в круизный лайнер.
Ивашов озадаченно нахмурился. Командир любил, конечно, зайти издалека, но чаще хотя бы можно было догадаться, куда он клонил и где на этот раз накосячили его непутёвые подчинённые.
– Не могу знать, тащ командир…
– Не знаете? А ещё стоите дежурным по кораблю, – командир опустился в кресло, потёр поясницу ребром ладони. Свободной рукой потянулся к «Каштану»:
– Старпома в центральный.
Выпрямился в кресле, отводя плечи назад, и хмыкнул:
– Замполита бы ещё неплохо. Это дело по его части.
– Константин
