руками он выбросил руки с гранатами в разные стороны. Оба «Феррари», почти нагнавшие «фольк», кувыркаясь в воздухе, исчезли прочь.
После чего Батумыч стал поливать градом пуль оставшихся байкеров. Как назло зазуммерила рация.
– Ты почему до сих пор не в посольстве на дипломатическом рауте? – заверещал голос пресс-атташе в трубке. – Подставляешь! Мне одному столько не выпить!.. – Услышав стрельбу, взрывы и стоны добавил:
– А понял, как всегда, смотришь боевик в киношке?!
«Да, надо поторопиться, а то сочтут за личное оскорбление!» – скуксился разведчик и прибавил газу (согнул голову туриста в три погибели).
…Оторвавшись от остатков погони, Всева загнал машину на полянку среди сосновой рощи. Прислушался: в багажнике стихло. Сап прекратился.
«Живой ли?» – подумал Малярчук и открыл заднюю дверцу.
В тот же миг ему в нос заехала затекшая «стальная» нога Сидоревича.
Удар был сильнейшим: Малярчук пролетел метров этак дцать.
Оправившись от «ног дауна», разведчик попытался закинуть конечность генерала обратно в багажник. Куда там! Она распухла и потому не хотела складываться.
Отпилить? Всева набрал секретный номер руководства.
– Ничего, если спасенный генерал будет одноногим?
– Я сказал «доставить целым и невредимым»!! – взревел голос на том конце трубки.
– Есть, – огорчился Малярчук: «Придется везти так с высунутой лодыжкой. Но тогда по правилам дорожного движения нужна красная тряпка. Где ее взять?.. Кровь и майка!»
Всева снова позвонил руководству.
– А скажем так, у генерала будет прострелена ступня?
– Тогда у тебя, недотепа, будет прострелена голова!
Мда, способ также не годится… А если взять окровавленные морковного цвета кальсоны туриста, которыми привязали беспалую руку. Не пойдет! Кровь уже засохла. О, есть одна идейка!
– Эретикус, наступи-ка мне на ботинок!
Пассажир, к которому обратился Всева, не подавал признаков жизни, прочно застряв лицом в спицах рулевого колеса.
Хлесткими апперкотами снизу разведчик вызволил голову из коварной западни и привел того в чувство.
– Я кому говорю?!
Молодой человек через силу выполнил приказание Малярчука…
– Ах, ты так?! И это твоя благодарность? – картинно возмутился Батумыч и выстрелил в Эрика.
– За что? – заплакал турист, схватившись руками за продырявленную пулей ступню.
– Лучше не спрашивай, а обмотай свою сквозную рану смокингом генерала. Теперь размотай обратно и дай сюда. Прилажу к его ноге.
– Да уймись ты, нытик!
Малярчук раскупорил зубами бутылку «Мерло». Корковую пробку с усилием вогнал в пулевое отверстие в ноге туриста: заткнул «пробоину в корме». Стоп! Она же еще может пригодиться! Малярчук вытолкнул пробку обратно, затем, подобрав в салоне откушенный палец,
